«Какого черта он здесь делает?» спросил я Яна.
«Понятия не имею, черт возьми», - прорычал он, не отрывая взгляда от мужчины. «Я думал, он сидит в камере в Менарде».
«То есть в Понтиаке», - поправил его Шарп.
«Нет, - сказал я, повернувшись к нему, - в Менарде. Мы с Яном передали его под стражу в Южный округ, потому что у них был ордер».
Шарп покачал головой. «Когда вы были в Сан-Фран, а Ян был откомандирован, он заключил сделку с федералами, чтобы сдать своего партнера - я даже не помню его имени, - но он это сделал, и после этого его перевели в Понтиак досиживать остаток срока».
«Сколько? Один год? Два?»
«Я не знаю. Думаю, нам никто не сказал, ведь он не был нашим беглецом».
Тогда Ян достал телефон и позвонил в офис, включив громкую связь, поскольку мы находились достаточно далеко на лестнице, чтобы нас не подслушали, но все члены команды могли слышать.
«Дойл, - ехидно ответил Ковальски, - тебе нравятся крабовые шарики и паштет?»
«Да пошел ты», - проворчал Ян, потянув за воротник смокинга, словно тот душил его до смерти. Очевидно, это была не самая любимая его операция. «Эй, проверь Эдди Карри и скажи мне, где он».
«Да, мой сеньор», - хмыкнул Ковальски, а затем рыгнул, и мы все услышали, как Илай на заднем плане сказал ему, что он отвратителен. «Так, посмотрим... он в тюрьме в Понтиаке».
«Видишь?» Шарп зевнул.
«Понтиак, ты уверен?»
«Здесь сказано, что его перевели именно туда, но... подождите... подождите... что-то случилось».
«Что?»
«Э, посмотри-ка на это, - сказал Ковальски своему давнему напарнику. Когда я перевелся в подразделение Сэма Кейджа, они уже работали в паре, и, хотя я никогда не спрашивал, сколько времени прошло с тех пор, у них был свой язык, и они могли общаться по несколько минут, лишь ворча, поднимая брови и пожимая плечами.
Илай застонал, и мы все знали, что это значит - кто-то здорово облажался. «У нас есть документы на перевод из Менарда, но нет ничего на Понтиак».
«Значит, он уже год разгуливает на свободе?» Ян был в ужасе; это чувствовалось в его голосе, в складках над бровями - в этот момент на него навалилась вся тяжесть мира. Он всегда был уверен, что если все делать самому, то ничего не испортится. В такие моменты трудно было усомниться в его логике. Ян всегда следил за ним, и он знал бы, где находится Карри, если бы именно он занимался его перемещением.
«Это были не мы, - продолжал Илай. «Это... что это вообще такое?»
«Это полиция». Ковальски вздохнул. «Похоже, что его надзирательница его вычислила. Здесь есть записи о том, что она искала информацию об освобождении и не нашла».
«Господи», - пробормотал Ян.
«Черт», - простонал я. «Кто хочет рассказать Кейджу?»
На нашем боссе не было наушника - слава богу, - потому что он должен был общаться, потирая руки с представителями города, давая им понять, что под его присмотром они в безопасности. Это было глупо, но так хотел мэр, и Сэм Кейдж собирался поступить именно так.
«Не говорите ему. Давайте просто заберем парня», - заявил Шарп.
«Ладно, за мной». И я бы двинулся с места, но Ян поймал меня за бицепс и крепко держал.
Когда я повернулся к нему, в его глазах светилась озабоченность, и я прижался к нему, не в силах сделать ни шагу в сторону.
«Со мной все будет в порядке», - заверил я его. «Это же Карри, ради всего святого».
Ян не мог уйти. Кейдж назначил его наблюдателем, поэтому ему приходилось постоянно осматривать комнату. Он был похож на акулу, находящуюся в вечном движении. В последнее время Кейдж ставил Яна в ситуации, когда ему приходилось принимать решения, когда нужно было сначала думать, а потом действовать, или, точнее, делать этот выбор самостоятельно. Мне это казалось почти испытанием, но, поскольку в последнее время Яна часто откомандировывали в SOG - Группу специальных операций, - мне пришлось задуматься, не готовят ли его к роли командира. Не секрет, что им нужен был новый лидер, и, хотя я хотел, чтобы мы с Яном продвинулись по службе, я не был уверен, что работа там - лучшее место для человека, который только что ушел из армии. Но, опять же, я не был Кейджем, и нельзя было сказать, как работает его мозг.
«Ян, - подтолкнул я его, когда он все еще не отпустил меня.
Он хмыкнул, что невербально означало «хорошо», и отпустил мой бицепс.
Спустившись по лестнице, Шарп и Уайт за мной, я оказался на площадке, прокладывая себе путь сквозь толпу, когда понял, что где-то в толпе людей в черных костюмах и бальных платьях я потерял свою поддержку. Это произошло быстро. Только что они были у меня на плече, а в следующую секунду были сорваны тем, кто их держал. Не то чтобы это имело значение. С беглецом я мог справиться и сам. Подойдя к нему сзади, я коснулся его плеча, и когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня, я увидел улыбку, к которой не был готов.
«Маршал, - радостно поприветствовал он меня, явно обрадовавшись встрече.
«Эдди».
«Позвольте заметить, что в смокинге вы выглядите почти так же хорошо, как и я».
Я уставился на него.
Он уставился в ответ.
Через несколько секунд одна его бровь вопросительно поднялась.
«Ха».
«Господи, что уже?» - спросил он меня.
«Ладно, так почему, черт возьми, ты не бежишь?»
Его брови нахмурились. «С чего бы мне бегать? Я освободился условно-досрочно».
Это была новость. «Условно-досрочное?»
«Да».
«С каких пор?»
Он скрестил руки, размышляя. «В прошлом году, примерно в октябре».
«Как?»
«Ну, это просто, если вы помните, с кем я работал в последний раз».
И тут меня осенило: он стоял и смотрел на меня, изогнув одну бровь, словно мне было пять лет, и ждал, что я вспомню, с кем он работал, на кого мог бы повлиять, чтобы получить свободу, и я знал ответ. «Торрио?»
Он кивнул, а затем указал на наушник, который, как он знал, был на мне. Я был заместителем маршала США на работе, охраняющим людей. Конечно, я был связан с остальными членами команды.
«Я сейчас вернусь», - сказал я Яну и всем остальным. «Отбой». Затем я выдернул наушник и опустил его в карман своего смокинг-пиджака. «Ладно, давай».
Он подошел ко мне вплотную, обнял за плечи и прошептал: «Полиция готовит дело против Лиланда Вона, командира Четвертого, и они занимаются этим уже пять месяцев».
«За что?»
«О, ты сам знаешь». Он хмыкнул. «Парень - та еще штучка».
Я никогда не встречал этого человека, но не смог бы выделить его из толпы.
«Шанс у него в кармане,» - продолжал Карри.
А я знал, что если Чарльз Торрио, Торпеда из Саутсайда, который всегда предпочитал, чтобы его называли Ченсом, имеет с кем-то дело, то это очень плохие новости. Торрио столько раз попадал в тюрьму и выходил из нее, что я сомневался, сможет ли он вообще заметить разницу.
«Ну и что? Ты сдаешь копам Торрио, а потом он сдает Вона?»
Он покачал головой. «Нет, но теперь им остается только следить за Торрио, и когда он сделает что-то по приказу Вона - например, прямо сейчас он ищет какого-то паренька, - они прихлопнут его и заставят сдать Вона».
«Какого еще ребенка?» спросил я, потому что теперь я забеспокоился.