— Ты выяснил что-то о том неизвестном номере, с которого пришло сообщение? — спросила я.
Мы не говорили об этом, с той ночи, когда я получил сообщение. У меня было отчетливое ощущение, что Джулия по правде не хотела знать, вот почему она не спросила об этом снова. Как будто бы она хотела притвориться, что этого в реальности не происходило.
— Да, — я выяснил на следующий день, когда покидал встречу заседания директоров. Джим позвонил с новостями, которые только меня сильнее разозлили. Но затем я вспомнил, что я никогда не говорил ей об имени, которое ассоциировалось с номером. — Аккаунт зарегистрирован на моего брата, Гарретта Мэддона.
— Но… — она открыла рот от удивления.
Я достал бумажник и оплатил билеты, улыбаясь леди за стеклом.
— Он мертв. Я знаю. Поверь мне. Я убил его. Но оба сообщения пришли с одного номера. Аккаунта, зарегистрированного на него.
Мы сели на Чертово Колесо, попадая в нашу собственную белую корзину, которая вместила только нас двоих.
Она села напротив меня, её взгляд на мне, но её глаза устремлены вдаль.
— Он зарегистрировал на имя Гаррретта… Кевин не знал бы таких вещей о тебе, — произнесла она медленно, хмурясь. — Он бы не знал о твоём брате… и о произошедшем. Плюс, даже если бы и знал, я не вижу его проходящим через все эти преграды. Он импульсивен, не соответствует мысли, что он бы сделал что-то типа того.
Она откинулась на сидение, когда мы начали ехать вверх, позволяя другим людям садиться в кабинки под нами.
— Я не знаю. Ничего из этого не имеет смысла. Моя мама, пытающаяся помочь… — понятие «помогающий» для моей матери было сомнительным. Она заплатила значительную сумму, чтобы запихнуть меня в тюрьму, и чтобы мое обвинение задерживали настолько, насколько это можно было. Если она не пыталась помочь, то зачем тогда делала то? Я не давал ей того, чего она хотела, когда дело касалось Элейн, поэтому я задумался, а не пыталась ли она специально причинить мне боль, подталкивая Джулию танцевать с Виктором, потому что знала, что я увидел бы это. Это также не имело смысла; даже судья признал, что он не должен был выпускать меня до следующего утра, но я заплатил ему больше чем она.
Я потёр виски. Ничего не имело смысла.
— Человек, который делает это все, был там. Мы знаем, что это так, основываясь на сообщении, — Джулия прикусила губу, и я мог буквально увидеть колёсики, крутящиеся в её голове. Через некоторое время она положила свою руку на мою.
— Я знаю, что ты не хочешь говорить об этом… — она нервно заправила локон за ухо. — Но я думаю, что тебе нужно рассказать мне о том, что произошло той ночью с твоим братом и Сэнди. Кто бы это ни был, он знает твоё прошлое, по крайней мере, достаточно, чтобы знать, что причинит тебе боль. Возможно то, что тогда произошло, как-то связано с этим.
Она не вспоминала об этом с той ночи, когда я извинился, как будто какое-то время её устраивало откладывание в сторону убийство моего брата. Какая-то часть меня надеялась, что она полностью отпустит это. Что мои демоны смогут остаться скрытыми. Что неизменное пятно крови на моей жизни станет невидимым.
— Я… я не знаю, — я никогда никому не рассказывал, не полную историю. У СМИ были свои неправды и мнения. Никто на самом деле не знал, даже моя мать, которая видела кровь на мне.
— Все хорошо, Коул. Ты можешь верить мне, — она потёрла своей рукой вперед и назад по моей.
Я сглотнул ком в горле.
— Я… — сцены с той ночь вспыхнули в моей голове: «Не делай этого, Коул. Я твой брат. Твой единственный брат».
Я оттолкнул тот голос. Что она подумает обо мне, когда я расскажу ей? Что она почувствует, когда услышит о том, как мой брат плакал, как он просил меня за свою жизнь? Я не проявил милосердия. Не для своего собственного брата.
Чертово Колесо остановилось, и мы были на самом верху с видом на Атлантический океан с одной стороны и на здания города Нью-Йорка с другой.
— Это важно, — она сжала мою руку.
— Ты будешь думать, что я монстр, — я пробормотал.
— Коул… я уже так думаю, — её глаза умоляли меня. — Но ты мой монстр.
Я пристально смотрел на неё, надеясь, желая, чтобы она действительно имела в виду эти слова. Одной рукой я ущипнул себя за переносицу.
— Это… — я глубоко вздохнул, когда Чертово Колесо начало двигаться быстрее. — Это было десять лет назад, и я жил в Новом Орлеане. Всё для «Обсидиановых Душ» начиналось там, поэтому там у меня был главный офис. В то время я жил там. Компания ещё не стала международной, но я в бизнесе был уже добрых семь лет, и последние три года подтолкнули компанию в группу компаний с миллиардом долларов. Реальность того, что, будучи бедным ребёнком, который копил все лето, чтобы купить себе что-то, и сейчас имеет больше денег, чем он вообще будет знать, что делать с ними, была… опьяняющая, — я вспомнил, как вошёл в салон автодилера и купил автомобиль сразу на месте с помощью своей дебетовой карты. Автомобиль, который стоит более пятидесяти тысяч долларов. — Я построил дом для своей матери. Это был этот до смешного большой особняк, с чертовыми деревьями, импортированными с Южной Африки и с ботаническим садом, покрывающим третий этаж.