Вик кивнул, делая глубокий вдох, но слезы продолжили катиться по его лицу. Я повернулась на каблуках и умчалась оттуда до того, как я бы начала и сама рыдать и ухудшила все.
Коул встал сразу же, как только я вышла, и обнял меня. Он не спросил, что произошло. Ему не нужно было. Я действовала так каждый раз, когда приходила навестить Вика. Я была просто комком эмоций, расшатанными нервами и больным сердцем. У меня все ещё были проблемы с принятием этого, что это все произошедшее вообще началось.
Моим наибольшим страхом прошлой недели было то, что Коул попадёт в тюрьму. Он убил обоих — Криса и Леона. Все ещё расследовалось, но его адвокат пообещал, что не будет никакого времени в тюрьме в его будущем.
Снаружи, мы забрались в его грузовик, тот же грузовик, на котором он подобрал меня на наше первое свидание. Формальности с лимузином были отменены на прошлой неделе, и я была этому рада. В том, чтобы ехать в машине один на один, было что-то милое, что успокаивало меня и заставляло думать о временах попроще.
— Чем хочешь заняться сегодня вечером? — спросил он, когда свернул на подъездную дорожку.
— Я не знаю, — я уставилась на ночное небо, впитывая в себя сверкающие огни Башни Воссоединения (Башня «Воссоединения» (англ. Reunion Tower) — 170- метровая смотровая башня в Далласе), сферообразный ресторан, который отличал линию горизонта Далласа. Я смотрела на здание сотни раз. Я могла видеть его из окна своей спальни, но когда я смотрела на него сейчас, я вспоминала ту ночь, когда Коул повёл меня на наше первое свидание. Я уставилась на него, чувствуя себя нервной и немного потерянной во времени, с волнением, пульсирующим под моей кожей просто от того, что была в автомобиле с Коулом.
То волнение все ещё было здесь, хотя я не чувствовала себя потерянной, как бы безумно это не звучало. Я действительно не знала, куда мне стоило пойти после этой трагедии, но я знала, что я хотела, чтобы Коул был там, куда жизнь меня приведёт.
Я взглянула на часы, которые отсвечивали восемь тридцать.
— Я хочу увидеть бабулю и папу, но уже слишком поздно.
— Завтра, — сказал он, включая поворотник, чтобы сменить полосы. — Мы поедем утром. Звучит хорошо?
Я позволила улыбке изогнуть мои губы.
— Ага, это идеально.
— Ты в порядке? — он посмотрел на меня.
— Я думаю да, — я медленно кивнула. — Я просто не могу поверить, что это действительно закончилось.
— Я знаю.
Он смотрел на дорогу. Он собрал свои волосы назад в свободный хвост у задней части шеи и надел белую футболку с v-образным вырезом и синие джинсы.
— Но это закончилось. С каждым днём будет становиться легче.
— Ты будешь там?
Не знаю, почему я спросила; мое сердце верило, что он будет там, что эта трагедия не была единственным, что держало нас вместе.
— Что? — он повернул грузовик к обочине и припарковал его. Машины пролетали мимо нас.
— Что ты делаешь?
Он повернулся ко мне и схватил мои руки в свои. Уличные фонари освещали левую сторону его лица, заставляя его глаза выглядеть как темные, никогда не кончающееся озера.
— Я твой, Джулия. И я никуда не собираюсь, не без тебя рядом со мной.
Мое сердце пропустило удар.
— Но Элейн и твоя мама… они сказали, ты так делаешь. Ты идёшь от женщины к…
— Я ходил. До того, как увидел тебя. Но сейчас нет. Не с того момента, как я увидел тебя впервые на вечеринке в «Восхищении Х».
— Ты обещаешь? — прошептала я.
— Со всем, что у меня есть. Я обещаю.
— Я твоя тоже.
— Как будто у тебя был выбор, — подмигнул он.
Я хихикнула и стукнула его по руке, когда он потянул меня для поцелуя. Полностью меняющий жизнь поцелуй, вставляющий мои пальчики подгибаться и киску истекать. Я была задыхающейся, когда он оттолкнулся.
— Ты никогда не спрашивала, чем я хотел заняться сегодня вечером, — он отвернулся и завёл машину, оставляя меня нуждающейся в нем.
— Что ты хочешь? — спросила я, запыхавшись.
— Тебя.
Я поерзала в своём кресле, сводя вместе бёдра.
— Но моём столе.
— В «Восхищении»? — я прикусила губу.
— Нет. В моём корпоративном офисе.
— Но это в Нью-Йорке.
Его губы изогнулись в улыбку, его глаза сморщились в уголках.
— Я знаю.
— Но мы собираемся увидеться с бабул…
— Да, это так. Завтра. Но сегодня вечером, — он взглянул на меня, порочный блеск в его глазах, — я хочу тебя на моем столе.
И я хотела этого тоже, больше чем чего-либо ещё.
Эпилог