– Достал меня твой храп, Лопухов!
– Я бы и пошёл, только скажи куда?! Третий день тут маюсь. Тебе пофигу, ясное дело, солдат спит – служба идёт. Но мне – нет. Ты почему не узнал, что я тебя просил?
– Мне приказано тебя сопровождать, а не быть твоим слугой.
– Да причём тут «слуга»?! По-человечески тебя попросил, денег пообещал. В чём проблема-то? Если мне нельзя по части ходить, тебе-то можно! Всего-то и требовалось: пару вопросов задать и сказать мне, что ответили. Получил бы десять кусков.
– Да пошёл ты со своими деньгами! Оно мне надо, в глаза офицерам лезть? Я тебя не знаю, не знаю, почему приказано за тобой приглядывать. Может, ты диверсант какой, а меня потом под трибунал за твои «вопросы» и вшивые десять кусков.
Рядовой снова лёг и отвернулся. Антон, наоборот, приподнялся и с любопытством посмотрел на собеседника.
Что-то в голосе Лопухова заставило насторожиться. Не похож тот на человека, который просто так откажется от денег. Тем более ничего экстраординарного делать не просили: лишь выяснить, отправлена уже команда спасать Сашку или нет?
Захотелось подойти к Лопухову, схватить за грудки и как следует встряхнуть, чтобы выдал всё, как есть.
Но вместо этого Антон вернул голову на подушку и задумался. Его ситуация, сама по себе весьма непростая, из-за таких вот моментов, на первый взгляд вроде бы и незначительных, усложнялась ещё больше. Он решил продолжать играть роль эдакого простачка и понаблюдать.
На обеде он попробовал задавать вопросы офицерам, с которыми сидел за столом, но самым полезным из полученных ответов оказался совет «кушать кашу, чтобы быть здоровее», сопровождавшийся похлопыванием по спине.
Кашу он, конечно, съел, но такой подход его в корне не устраивал. Поэтому, улучив момент, когда Лопухова не оказалось рядом, Антон остановил вышедшего следом за ним из столовой солдата:
– Эй, стой.
– Чего надо?
– Спецназ? Так они на полигоне со вчерашнего утра тренируются. И пробудут там до завтра.
– Ясно. А где полигон?
– Там, – рядовой указал рукой. – Около часа пешком. Но скоро туда машина с кухни поедет или...
– Понятно. Дальше сам, спасибо.
Теперь оставалось выбраться из части и найти полигон. Всё-таки три дня «ареста» в компании с Лопуховым не прошли зря. Когда рядовой не дрых, то с охотой делился различными армейскими историями: смешные случаи и происшествия, походы в самоволку, встречи с девчонками и драки с гражданскими. Антон всё время поддерживал беседы, рассказывая разные моменты из своей жизни. И хотя это общение не помогло подружиться, но определённые плюсы имело: теперь Антон знал, где можно перелезть через забор подальше от посторонних глаз.
Выбравшись из части незамеченным, Антон остановился и прикинул, куда ему идти. Направление известно, примерное расстояние – тоже. К тому же на полигоне должны стрелять, соответственно, можно будет сориентироваться по звуку.
Итак, три километра быстрым шагом – это примерно полчаса, рассчитал Антон и отправился в сторону, указанную рядовым.
Только вот ни через тридцать, ни через сорок и даже ни через пятьдесят минут полигон не обнаружился.
Вместо этого Антон оказался в лесу. Сначала подумал, что попал в посадки, окружавшие стрельбище, но когда деревья обступили со всех сторон, а бурелом стал гуще, он понял, что ошибся. Хотел вернуться, но потерял направление. И спустя четверть часа безрезультатного хождения Антон пришёл к выводу, что заблудился.
Постоял, огляделся.
– Ну отлично! Молодец! – иронично похвалил сам себя, и в этот момент в груди ёкнуло.
От давно забытого ощущения близкой опасности вдруг перехватило дыхание, а сердце на миг сбилось с ритма. Последний раз такое довелось испытать много лет назад, когда он из-за собственной глупости оказался в Зоне Отчуждения.
Только вот сейчас он не в Зоне! И даже не рядом!
Пальцы непроизвольно растопырились, рука пошла в сторону, занимая позицию «щуп». Антон принялся озираться и почти сразу замер: в паре метров справа в воздух медленно поднимались жухлые листья, плавно закручиваясь в спираль.
Такого просто не могло быть. Аномалия вне Зоны?! Антон даже покачал головой, словно отрицая увиденное, и продолжал стоять, почти парализованный страхом. А смерч из листьев тем временем набирал силу. Достиг полутора метров в высоту и столько же в диаметре.
– Ложись, дебил!