Только, вопреки ожиданиям, у костра расположились двое, а не четверо. Один дремал, другой уплетал что-то из жестяной банки и говорил с набитым ртом:
И продолжил, не дождавшись ответа:
– Я думаю, что нет. Этот лох уже либо в аномалии, либо стал чьим-то ужином.
– Судя по твоему чавканью, вполне возможно, что и твоим, – отозвался дремавший.
– Не, я серьезно, – не воспринял шутку первый. – У него же, кроме проволоки и двух пустых контейнеров в рюкзаке, ничего нет. Ну «калаш» ещё. А детектор у нас остался. Он же его мне отдал и, походу, забыл.
Он хохотнул и продолжил трапезу.
– Кирзач… ты что, идиот?! Как «детектор у тебя остался»? Ты почему раньше не сказал?
– Сука ты, Кирзач.
– Чевооо?!
Барс из темноты наблюдал за ними. Получается, это именно та группа, которую он искал. Просто один сталкер отделился, а другой отправился на его поиски. Надо полагать, карта, что сейчас покоилась в кармане Барса, и нож, зажатый в руке, достались именно от того, который покинул команду.
Радовало то, что три набитых под завязку рюкзака лежали недалеко от костра, а большего и не требовалось.
Он вышел на свет.
– Салют, мужики.
– Мать твою!
Кирзач испуганно отшатнулся, отбросив банку и вилку в костёр, опрокинулся на спину и стал перебирать руками и ногами в неуклюжей попытке подняться.
Второй сталкер оказался более хладнокровным. Схватил автомат и направил на Барса, одновременно привставая.
Нож блеснул в свете костра и с хрустом воткнулся сталкеру в лицо, заставив рухнуть на землю.
Кирзач нащупал, наконец, своё оружие, выставил перед собой и нажал на спуск. Но в панике забыл снять с предохранителя. Сообразил, засуетился, опустил автомат, щёлкнул предохранительной планкой, а когда поднял вновь, Барс уже находился рядом с ним. Выстрелить сталкер всё же успел. За секунду до того, как упал со свернутой шеей.
Барс не чувствовал ни торжества, ни радости от одержанной победы, вообще ничего, кроме нетерпения. Ему до дрожи хотелось узнать, что хранилось в рюкзаках. И как ребенок, нашедший под ёлкой новогодние подарки, он принялся разрывать жёсткую ткань и вытаскивать контейнеры.
Артефакты. Много артефактов. Почти два десятка. Некоторые выбросил сразу – пустышки. Отдельной кучкой сложил незнакомые. Но имелись среди этого богатства и те, от которых заблестели глаза.
Наконец-то его терпение вознаграждено! Он подошёл к сталкеру, которого убил первым, выдернул нож, обтёр лезвие и опалил на огне. Потом скинул одежду, оставшись в трусах, выдохнул, стиснул зубы и принялся вынимать из себя старые артефакты.
Вырезав и выдрав один, он тут же заменял его и принимался за следующий. От дикой боли он едва оставался в сознании, но останавливаться не собирался. Только постарался одним из первых вживить такой артефакт, который бы унял боль.
– Мужики, вы чего пальбу устроили? Почудилось что?.. М-м-мать…
Последнее слово невольно сорвалось с губ появившегося из-за стены и тут же остолбеневшего сталкера.
В руке он держал моток проволоки с прикрученными жестянками, автомат висел на плече, а в выпученных глазах читался неприкрытый ужас.
Боль мешала соображать быстрее, поэтому Барс не отреагировал мгновенно и смертоносно, а замер, мучительно пытаясь сообразить, что ему предпринять. Впервые за долгое время испугался, что не успеет ничего сделать, но, на счастье, сталкер тоже не шевелился.
Барс удивился, а потом представил, как выглядел со стороны: почти обнаженный, весь в крови, с разверстыми ранами, вырывающий из себя нечто, что вполне можно принять за куски мяса. Рядом растерзанные тела и раскиданные артефакты. Еще огонь добавил оранжево-красных тонов и углубил тени, создав вкупе с темнотой картину из потустороннего мира.
– А-а, Тополь! Заходи! – бросил в сторону сталкера облепленный кровоточащей плотью артефакт, который приземлился с противным влажным звуком.
Для завершенности композиции недоставало только звериного оскала.
И Барс улыбнулся.
Хотя сталкеры – народ бывалый и многое повидавший, но даже у них есть границы восприятия. Для Тополя увиденное оказалось слишком. Он развернулся и побежал прочь, в темноту.