– Да.
– Мой, получается, а сам за Барсом, значит, без оружия отправился?
– Ну… да. Тебе же помощь была нужна.
Мякиш закрыл глаза. Хотелось обматерить Лопуха, а ещё лучше отвесить крепкую затрещину.
Вместо этого выдохнул, открыл глаза, осторожно убрал Сашку с колен и на четвереньках пополз к Барсу. Добрался, просунул под него руку и принялся шарить.
– Что… что ты делаешь? – спросил Лопух.
– Сейчас… Где-то тут я видел.
Рядовой подошёл.
– Помочь?
– Нет… я… сейчас. Ага! – проговорил Мякиш, вытаскивая из-под тела два предохранительных кольца.
Гранаты он заметил ещё во время драки и решил, что нужно использовать их сейчас.
– Что это? – спросил Лопух.
Когда сообразил, глаза расширились от удивления и испуга. Схватил Мякиша за ворот, оттащил на пару метров и сам упал на землю, закрыв голову руками.
Громыхнул взрыв. Барса разорвало надвое, подбросив обе половины в воздух и раскидав их в разные стороны.
– Попробуй теперь вылечись, сука, – проговорил Мякиш.
– Нафига? – воскликнул Лопух, стряхивая с головы и плеч комья земли и ошмётки плоти. – Я в него десяток пуль всадил.
– Чтоб наверняка. Филин вон тоже, когда первый раз умирал, очередь в грудь словил. Однако бегал потом пуще прежнего. Да ты и сам видел.
– Филин! – Лопух вдруг вскочил.
– Где? – не понял Мякиш. – Не может…
– Филин! – заорал рядовой, подбежал к Сашке и стал поднимать тело на руки.
– Что? Куда ты его потащил? Зачем? – попытался встать, но вспышка боли заставила опуститься обратно на землю.
– Паучий пух! – крикнул Лопух уже от забора. – Филина он оживил! Может, и Сашку? Тот дом с паучьим пухом! Там его полно!
До Мякиша начало доходить. Но это вилами на воде… Чтобы такое произошло, наверняка должно совпасть множество условий. Иначе давно бы выращивали эту аномалию в военных лабораториях да бессмертных суперсолдат клепали.
– Вряд ли что получится… Сам Филин не знал, почему так вышло.
Действительно. Хуже точно не будет.
Надо попробовать! Только парень один не справится. Не сможет тащить Сашку и следить за детектором аномалий. Вляпается и сам сгинет.
– Стой!
– У тебя остались ещё чебовские таблетки?
– Одна.
Проглотил, кое-как поднялся, выставил руку с детектором аномалий и, пошатываясь, пошёл вперёд.
Сомнения смешивались с болью, от которой Мякиш едва соображал, и подсознание буквально вопило: «Что ты делаешь? Одумайся! Чудес не бывает! Не нужно никуда идти: Сашка мёртв, и этого не изменить. Ты не справился, Мякиш, не справился».
Но Лопух прав – если шанс есть, его надо использовать. Поэтому пошло оно! Пошло оно всё! И сосредоточился лишь на двух вещах: аномалиях и времени, которого они и так потеряли слишком много.
В ушах шумело. Перед глазами постоянно плавали красные пятна. Ног не чувствовал, да вообще ничего не чувствовал, кроме постоянной боли, разрывающей грудь.
Шагал, как сомнамбула, наклонившись, чтобы вес тела тянул вперёд. Дышал с трудом, воздуха не хватало, но он не обращал внимания ни на что, кроме детектора.
Он должен сделать это. Даже если ничего не получится. Должен!
Шаг, ещё шаг.
– Ты сможешь! – он не знал, говорил ли вслух или про себя, да и не имело это абсолютно никакого значения. Важно лишь идти, двигаться вперёд. – Давайте, ребятки, давайте! Лопух, Сашка... Давайте, сынки.
– Так, здесь направо, потом прямо, снова направо, а затем по косенькой налево, во-о-он до того заборчика, – бормотал, неуверенный, что Лопух его слышит. – Так, так… теперь прямо, идём, идём… Вот так. Сюда, ещё чуть-чуть…
Они добрались до края острова, спустились к дому, где Мякиш велел Сашке ждать.
– Сидел бы тут, дурачок, я же говорил тебе никуда не уходить, – мягко пожурил он Сашку, как будто тот мог его слышать. – Ну ничего, ничего…
Лопух, держа Сашку на руках, съехал по наклонному полу прямо на спине. Рядовой промок насквозь. Пот заливал глаза, он постоянно фыркал, чтобы сбросить солёные капли. Куртка целиком потемнела от пота. Тяжело дышал и постоянно подкидывал Сашку, чтобы удобнее взять.
Прошли половину острова.
– Мякиш, – послышалось сзади.
– Да-да, я здесь, веду-веду. Сейчас направо.
– Нет, Мякиш, стой. Я… больше не… могу, – сдался Лопух.
Из последних сил опустил Сашку на землю и повалился рядом сам, с хрипом втягивая воздух открытым ртом.