— Парни просто меняются на глазах! — хмыкнул Мякиш.
Когда за окном ещё только начало смеркаться, все уже было готово к спокойному ночлегу. Вокруг здания и на каждом этаже выставлены сигнальные датчики, все двери забаррикадированы, дополнительные нагромождения остатков мебели и прочего мусора блокируют лестницы. Оконные проёмы забили досками, а дыру в стене под самым потолком, наоборот, расширили для выхода дыма. Из сидений старых мягких стульев соорудили три постели, в центре организовали импровизированный очаг и заготовили целую кучу деревянных обломков для костра.
— Что ж вы такие все кислые? — вопросил Мякиш, устроившись возле огня с кружкой горячей воды в руке. — Все дела завершены, от последней атаки отбились почти без потерь, завтра вон к Периметру двинем. А там уже и домой…
— Кому домой, — мрачно сказал Филин, — а кому и не домой. Мож, договоримся, а? Кремень, давай ты меня просто отпустишь, и все. Я начну честную трудовую жизнь, брошу пить и курить — только не надо меня закрывать на замок.
— Нет, — покачал головой сталкер. — Извини. На кону жизнь моего сына. А тебе я просто не верю. А даже если б и верил — слишком велик риск, что попадёшь в какую-нибудь историю.
— Ну и козёл, — откомментировал Филин и лёг на свою постель лицом к стене. — А ты не задумывался, что, если с пацаном чего случится, у меня тоже проблемы будут? Он же, наверное, шустрый у тебя, лазит везде, по стройкам шарится, дорогу перебегает где не надо… Что будет со мной, если он сам найдёт себе приключений? Ему хорошо, у него вон какой защитник. А у меня вот нету такого папаши, чтоб приехал и рыло тебе за меня набил…
— Давай я тебя пожалею, — грубо сказал Мякиш. — Есть у меня ещё пара ударов, которые я на тебе не отрабатывал. По-отцовски ввалю.
Филин поднял руку, показывая ему неприличный жест, и больше за весь вечер не проронил ни слова.
— Неспокойно мне как-то, — нахмурился Кремень. — Не то чтобы предчувствие какое, нет. Что-то другое давит. Один мозгоправ говорил, что не могу я без Зоны, что жизнь в обычном мире меня уже вряд ли устроит. Что там, при всем внешнем благополучии, мне все равно останутся только кошмары по ночам. Может, из-за этого мне так нехорошо? Ещё по сыну скучаю…
— Скоро увидишь, — пообещал Мякиш. — Все, что надо, сделано, нападений больше особо ждать неоткуда. Прогуляемся по Зоне как туристы напоследок. Может, даже артефакт найдём? Что скажешь?
— Хватит с меня артефактов, — вздохнул сталкер.
— Тоже верно, — сказал разведчик и завалился на свою лежанку, давая возможность Кремню побыть наедине с самим собой.
Мякиш сменил сталкера, когда время перевалило за полночь. Кремень устроился на сложенных в ряд сиденьях от стульев и почти сразу заснул, негромко похрапывая. Недалёко от него посапывал Антон. Парень вымотался и физически, и эмоционально. Хороший сон ему был жизненно необходим. Филин вытянулся в углу и тоже спал.
Разведчик расположился возле окна и отодвинул одну из досок, чтобы можно было выглядывать наружу и дышать свежим воздухом. Костерок едва горел, и Мякиш не боялся, что его будет видно снаружи.
Луна скрылась за тучами, словно стыдливая девица прикрыла лик вуалью. Снаружи сразу стало темно. Мякиш сидел и прислушивался к звукам ночной Зоны. Устраиваясь поудобнее, он подложил под голову вещмешок одного из фанатиков. Затылок упёрся во что-то твёрдое. Через ткань мешка пальцы нащупали нечто похожее на кусок хозяйственного мыла. Ну надо же, неужели фанатики были такими чистюлями? Улыбнувшись, он запустил руку внутрь и достал предмет.
В извлечённом наружу пластиковом футляре обнаружился цифровой фотоаппарат.
— Как интересно, — пробормотал Мякиш.
Его всегда удивляла тяга всяких моральных уродов запечатлевать свои зверства. Он даже не собирался включать цифровик, но пальцы, видимо, случайно нажали на кнопку, и экран неожиданно ярко засветился в темноте, заставив Мякиша зажмуриться.
Фотоаппарат был включён на просмотр снимков, и на первом же кадре разведчик увидел улыбающуюся во всю ширь физиономию спецназовца Кости, с которым они встретились утром прошедшего дня.
— Вот те раз! — удивился Мякиш и весь подобрался. — Что там Костя говорил? «Жаль, Лис фотоаппарат с собой забрал»?
Разведчик включил фонарик, подтянул к себе второй трофейный вещмешок, положил себе на колени и стал рыться в нем. Почти сразу обнаружились окровавленная бандана и вязаная шапочка, похожие на те, в которых были бойцы Константина. Луч фонарика упал на чехол от цифровика. Мякиш пригляделся и понял, что пластик покрыт пятнами засохшей крови.