— Ты сталкер? — холодно повторил хирург, глядя ему прямо в глаза.
Алексей не знал, что ответить, и пауза слегка затянулась. Врач решил сам нарушить молчание:
— Можешь и не отвечать. Я вашего брата немало повидал, когда служил в госпитале недалёко от Периметра. По контракту служил. Так вот, ты даже по коридору идёшь как по минному полю, хорошо ещё руку с растопыренными пальцами перед собой не выставляешь. Как эта позиция называется? «Щуп», кажется? А когда поворачиваешься — сразу осматриваешь большой сектор перед собой. И вообще смотришь, как все они. Такие привычки въедаются — дай угадаю — за год-полтора активных ходок, не меньше. В кармане-то небось любимая гаечка лежит, а?
Алексей умел скрывать свои чувства, поэтому внешне никак не отреагировал, хотя несколько гаек в кармане действительно носил постоянно. Сам себе объяснял это тем, что гайки могли неожиданно пригодиться во время ремонта.
Не подтверждая и не опровергая заявление врача, он спросил:
— Какое это имеет значение? — Лгать не хотелось, но и обсуждать правду Алексей не считал возможным.
Хирург молча протянул ему листы рентгеновской плёнки, на которых были проявлены снимки детской руки: предплечье и кисть. В серой области мягких тканей белыми конусами виднелись следы от собачьих клыков — в некоторых местах они касались кости.
— А теперь скажи мне… сталкер, это должно тут быть?
— Что? — не понял Алексей, с ужасом глядя на снимок покалеченной руки родного сына.
— Это!
Врач неожиданно резко выхватил у него плёнки, перевернул и снова швырнул Алексею. До этого все внимание отца мальчика было сосредоточено на месте укуса, но теперь он увидел, о чем говорил врач, — между второй и третьей пястными костями чернел продолговатый предмет, по форме напоминающий пулю калибра 7,62.
Алексей удивлённо рассматривал тёмное пятно. Он поднял взгляд на хирурга и только собрался спросить «Что это?», как тот заговорил сам:
— Что же ты, сука, творишь? А? Ты знаешь, что этот артефакт с человеком делает? А ты его ребёнку дал!
— Я ничего не давал! — хмуро сказал Алексей. Он знал, что должен испытывать чувство благодарности к человеку, который лечил его сына, но в то же время не собирался смиренно сносить бессмысленные оскорбления. Тем более что пока не понимал, о чем вообще идёт речь.
— Это каким же надо быть придурком, чтобы притащить такую пакость из Зоны домой, да ещё сыну отдать?! — продолжал возмущаться хирург.
Подавив раздражение, Алексей положил снимки на стол.
— Может, объясните?
Врач несколько секунд молчал, потом все тем же ледяным тоном ответил:
— Артефакт «цепь судьбы». Не говори, что не слышал, хватит уже ломать комедию!
— Слышать слышал, — пожал плечами Алексей, — но не видел ни разу. Я вообще думал, что это пустая байка.
— Байка?! — рявкнул врач. — А ты знаешь, что из-за этой «байки» пришлось резать кисть твоему сыну, чтобы вытащить артефакт из руки?
— С чего вы взяли, что это артефакт?
— С того! С того, что обычные предметы между костей не застревают, не оставляя при этом следов проникновения, а артефакты очень даже могут! — Врач замолчал.
У Алексея сердце гулко застучало в груди, лоб покрылся испариной. Подспудное ощущение вины вдруг выползло наружу и резануло по нервам первыми проблесками понимания. Он с тревогой ждал продолжения.
— Когда я хотел вынуть камень, твоему сыну внезапно стало плохо. Кровяное давление резко снизилось, сердце почти остановилось. Я думал, что потеряю его. — С каждым словом голос врача становился все громче. — Ты знаешь, что это такое — терять пациента?! Знаешь?! А знаешь, каково это, когда пациент — десятилетний мальчишка?! — Он хлопнул ладонью по столу и поднялся.
Мужчины смотрели друг на друга. Один яростным взглядом, полным праведного гнева, другой — растерянно.
Алексей отвёл глаза и сгорбился в кресле. Хирург ещё некоторое время прожигал его взглядом, но потом умерил пыл и сказал более спокойно:
— Это хорошо, что во время службы рядом с Зоной я всякого повидал: и чудесного, и страшного. Сообразил камень на месте оставить и руку зашить. Будь на моем месте другой… — Он не стал продолжать. Вышел из-за стола, достал из шкафа плоскую бутылку с жидкостью цвета древесной коры и два стаканчика, потом вернулся на прежнее место и разлил настойку. — Пей, — хмуро велел Алексею.
Тот молча выпил и утёр губы тыльной стороной ладони. Врач тоже опрокинул стаканчик, выдохнул и спросил:
— Вторая часть артефакта у тебя? Надо будет сделать снимок.
— Вторая часть?..
— Да, вторая часть! Я же говорю: это «цепь судьбы». Артефакт начинает действовать, когда делишь его на две части. Ты же признался, что слышал о нем.