Сильная рука схватила его за шиворот и подняла.
— Смотри, — сказал коренастый, повернувшись к напарнику, — уже нормально на ногах стоит. Значит, Хриплый давно тут был. Я же тебе говорил, что он их боится!
Оба заржали. Потом умелым ударом под колени Антона заставили снова опуститься на землю.
— Надо проверить, — сказал коренастый.
— Думаешь, они что-нибудь оставили? — недоверчивым тоном произнёс тощий.
— Посмотрим.
Антон, ошеломлённый таким обращением, забыл о приготовленных словах. С трудом собравшись с мыслями, он хотел начать говорить, но в этот момент бандит схватил его за лицо и надавил на щеки, заставляя открыть рот. Потом склонился и прошипел:
— Если укусишь, выбью все зубы и заставлю проглотить. — От него исходил тошнотворный запах перегара, смешанного с чесноком и вонью давно не чищенных зубов. — Держи пасть открытой. — Он сунул парню в рот палец и, оттянув щёку, осмотрел зубы.
— Да он молодой ещё для золотых зубов, — махнул рукой напарник мародёра.
— Всякое бывает, — отозвался коренастый, — лучше убедиться, а то потом хрен знает что он него останется — может, и нечего будет проверять. Они же чокнутые, сам знаешь.
— Ну да, — согласился тощий так спокойно, словно они обсуждали не человеческую жизнь, а какие-нибудь местные сплетни.
Антон непроизвольно вздрогнул и едва сумел подавить желание стиснуть зубы.
Мародёр вынул палец у него изо рта, вытер слюну о рубашку Антона и недовольно проворчал:
— Ничего нет. — Он пихнул парня, и тот повалился на спину. Во рту остался привкус оружейного масла и ещё чего-то солёного.
— Перевяжи ему руки на перед, а то завтра никакой будет, — велел тощий. — Да и нашему тоже.
Коренастый без лишних слов придавил Антона коленом, развязал ему руки, скрестил их спереди и связал заново. Антон закричал от резкой боли в затёкших мышцах.
— Не вопи! — проговорил бандит, затягивая узел. — Успеешь ещё завтра накричаться.
Закончив с парнем, он перешёл к пленнику, которого принесли они с напарником.
— Пить… — осмелился произнести Антон, понимая, что мародёры сейчас уйдут.
Тощий хмуро достал пол-литровую пластиковую бутылку, в которой на донышке плескались остатки воды, и бросил к его ногам.
Разобравшись со своим пленником, бандиты двинулись к выходу. На пороге тощий вдруг остановился.
— Ты чего? — ворчливо спросил коренастый, едва не налетев на него.
Тот пропустил его мимо себя и достал пистолет.
— Забыл, что велели сделать?
— А-а-а! — протянул мародёр. — Точно! Вот Хриплый, сука! Чистоплюй долбаный! Ведь он первым здесь был, и он должен был сделать!
— Ну, как видишь, не сделал.
— Ладно, мы с ним сочтёмся потом!
— Сочтёмся, — подтвердил тощий, направил пистолет на сжавшегося в углу Молчуна и сказал: — Ты им не нужен.
Молчун испуганно вытаращил глаза, открыл рот, словно хотел что-то сказать, но не успел. Мародёр выстрелил ему в голову. Стена сарая окрасилась багровыми пятнами, а мужчина в тряпьё повалился набок, став окончательно похожим на груду хлама.
Антон вскрикнул.
— Что ты вопишь, как баба?! — повернувшись к нему, фыркнул бандит. — Если такой неженка, какого хрена в Зону припёрся, придурок?
После чего мародёры вышли из сарая и заперли за собой дверь. Антон слушал их удаляющиеся голоса, поражаясь, как можно спокойно разговаривать, если только что убили человека.
Рубашка на спине взмокла от пота и прилипла к телу. Антон широко раскрытыми глазами смотрел на затихшего в углу Молчуна и кровавые брызги на серых досках сарая. Внутри у молодого человека словно что-то сломалось. Впервые в жизни он был по-настоящему напуган.
Глава 25
Антон всю ночь не сомкнул глаз. Те несколько глотков воды, что бросил ему бандит, он выпил почти сразу, не подумав оставить на потом. Парня знобило, и он даже не пытался унять дрожь. Совершенно дикие мысли лезли в голову. Избавиться от них уже не было никакой возможности. Периодически Антон тряс головой в надежде проснуться от кошмара, в котором оказался, но у него не получалось. Чтобы хоть немного успокоиться, он пытался направить мысли в другое русло, вспоминал Марину, но и это не помогало. Потом снова подумал о побеге, попытался встать. Кисти рук онемели, хотя он и пробовал их разминать в течение дня; ноги затекли, поэтому Антон почти сразу свалился набок, уткнувшись лицом в земляной пол, и чуть слышно завыл от бессилия. Позже, когда ногам вернулась чувствительность, молодой человек сел, прислонившись спиной к стене.