Рослый засмеялся, а его товарищ, получивший неожиданный отпор, несколько смущённо провёл ладонью по шевелюре и вдруг так же внезапно, без перехода, спросил:
— Куда хочешь дойти?
— В смысле — «дойти»? — удивился Леонид.
— Бульдог сказал, что ты ищешь проводника. Куда идти надо?
— Не знаю… Я думал у вас совета спросить.
— Первый раз? Турист? — подключился рослый. — С туристами, извини, дела иметь не хочется. Ненужный риск и угроза репутации. Лучше три раза по делу сходить, чем один раз с туристом на горбу.
— А если турист вполне состоятелен и вдобавок не жаден? — лукаво сощурился Леонид. — Сколько вы хотите за обзорную экскурсию по Зоне на пару дней?
— Слышь, ты это, язык-то придержи, — сморщившись, как от горького лекарства, процедил сквозь зубы «мелкий служащий». — Так эти вопросы не решаются. Тут тебе не базар. И никто тебя, лопуха зелёного, так сразу в Зону не возьмёт. Понимать же надо!
— Ладно, парни, я понял. — Мякишев поднял руку, привлекая внимание официанта. — Просто поговорить хотел. Никуда идти ещё не собираюсь — думаю пока. А вот за общую информацию, так сказать, ликбез, уже готов платить сейчас и наличными. Хочу узнать самое общее из того, про что говорить можно.
По лицу рослого было видно, что он намерен уйти, но его товарищ вдруг развалился на стуле, достал пачку папирос, которые совершенно не сочетались с его имиджем, и сказал:
— А чего бы и не поговорить?
Подоспевшему официанту Леонид заказал графинчик водки из холодильника, жареного мяса, маринованных грибов, солёных огурчиков и ещё «что-нибудь на усмотрение шеф-повара». Для ускорения процесса в дело пошла мелкая купюра, и через каких-нибудь пять минут собеседники уже пили за знакомство.
«Мелкого служащего» звали Геннадием. Рослый представился Виктором. Сперва Мякишеву приходилось задавать наводящие вопросы, но после третьей рюмки сталкеры расслабились. Чуть погодя говорили, перебивая друг друга, а через двадцать минут к ним подсел знакомый Геннадия, и Леонид заказал второй графинчик водки.
Ещё через час вокруг столика сидело уже больше десятка человек, и веселье только набирало обороты. Деликатный официант подкрался к Мякишеву сзади и осторожно спросил на ухо, в состоянии ли клиент оплатить все сделанные заказы. Получил пачку банкнот и был с позором отправлен за ящиком коньяка.
По прошествии некоторого времени Мякишева в Зону собирались вести уже не менее дюжины сталкеров.
— Лёня! — дрожащим от высоких чувств голосом восклицал подобревший Геннадий. — Да я тебя куда хошь… Да я… И не из-за денег! — Последняя мысль настолько возмутила его нежную душу, что на миг показалось, будто он даже протрезвел: подтянулся, стал суров лицом и поднял вверх указательный палец. — Просто… хороший ты человек! — расслабился он вновь, глядя в прозрачные, бессмысленные от последних трудов над коньяком, водянисто-голубые глаза Мякишева.
Виктор, и ранее пытавшийся сползти под стол, вдруг запрокинул голову и гулко всхрапнул.
— Ленька! — хлопнул кто-то Мякишева по плечу. — Гена дело говорит! Пошли завтра! Вот полечимся с утра и все вместе пойдём!
— Тщщщ… — Геннадий сделал значительное лицо, прищурил глаза и начал кидать вокруг нарочито подозрительные взгляды. — Тише! Вон Савелия… на той неделе… приняли. И Она… тоже… слушает, а дураков себе в маленький такой блокнотик… пишет. А потом рррраз! — Он выпучил глаза и сделал широкий сабельный жест рукой. — Уйди, Барсук, мы с тобой не пойдём. Мы с Леней через пару дней на Сухой пруд сходим.
— Сухой пруд давно в мертвяк отходит. Никакого интереса, а вот тапки отбросить там можно запросто, — сказал сбоку мрачный мужчина в возрасте, выглядевший из всей компании самым трезвым. — На Выпь-косу идти надо.
Виктор вдруг очнулся, зацепился за стол обеими руками, одним длинным движением, словно забираясь на турник, поднял непослушное тело и громко заявил:
— Тост! — В его руке был насмерть зажат стакан, до краёв наполненный не самым плохим коньяком. — За Леонида! — звучно сказал Виктор, метнул в горло половину коричневой жидкости, передохнул, допил остальное, бережно поставил стакан и сполз под стол.
Толпа вокруг нестройно поддержала здравицу.
Глава 5
Если бы Леонид не был так пьян и мог видеть все, что происходило за окном на тёмной улице, он, конечно, обратил бы внимание на двух людей, расположившихся на скамеечке под ближайшим к отелю деревом. Они внимательно разглядывали Леонида, хорошо видимого сейчас в освещённом зале бара сквозь огромную витрину, и периодически звонили куда-то по сотовым телефонам.