Жюстин пожала плечами.
– Эм… что генератор цитат Лео Торнбери добрался до буквы С и Стейнбека.
– Нет, что, по-твоему, это будет значить в моей жизни? – уточнил Ник, но Жюстин не думала, что этот вопрос действительно был адресован ей.
Затем, как раз тогда, когда она собиралась пуститься в рассуждения об общей природе астрологических предсказаний и об умении составлять их таким образом, чтобы они подходили любому человеку в любой ситуации, Жюстин заметила, что Нику пришла в голову какая-то мысль: у него на лице как будто вспыхнул значок входящего сообщения.
– Постой, – сказал он.
Потом выловил телефон из кармана, под пристальным взглядом спутницы набрал запрос в Гугле и быстро пролистал результаты.
– Да, да, да! – воскликнул он. – Я понял. Я знаю, что Лео пытается мне сказать!
– И?
– Он велит мне играть Ромео!
Жюстин нахмурилась.
– Ромео?
– Да, Ромео, – подтвердил Ник. – Лео хочет, чтобы я играл Ромео.
– Извини, а как именно ты это понял?
– Цитата. Цитата!
– Цитата из Стейнбека, – напомнила ему Жюстин.
– Да, да. Но, – продолжил Ник, яростно стуча пальцами по экрану телефона, – не просто из Стейнбека. Это из «Зимы тревоги нашей».
Жюстин задумалась, но тут же покачала головой.
– Не понимаю.
– Зима тревоги нашей. Зима тревоги нашей. Ты же знаешь, откуда это, правда?
– Если память не подводит… это из «Ричарда III».
– И? – подбодрил Ник.
– Что и?
– Кто написал «Ричарда III»? Шекспир написал «Ричарда III». – Ник говорил взволнованно и слегка наигранно. – Понимаешь? Ты должна понять.
– Ага… я пытаюсь.
– Сейчас у меня есть выбор. Скоро будут ставить «Ромео и Джульетту». Мне дали понять, что если я не против, то роль Ромео – моя. Но постановка… Ее ставит не крупный театр. Она вообще не совсем профессиональная. Но, с другой стороны, я никогда не играл Ромео. И режиссер уже подыскал нескольких довольно впечатляющих профессиональных актеров на другие значимые роли. Сейчас так мало работы.
– Так ты хочешь сыграть? – уточнила Жюстин.
– Я всегда хотел получить эту роль. Но денег будет пшик. Или того меньше. Пьеса ставится на условиях раздела прибыли, а это обычно значит, что нам хватит разве что на бочонок вина для финальной вечеринки.
Последовало недолгое молчание. Затем Ник продолжил:
– Гороскопы Лео всегда пугающе точны. Если он говорит о Шекспире, значит, тому есть веская причина. Лео просто многое знает. Сколько раз я ни следовал его советам, все складывалось хорошо. Все сходилось… ну, знаешь… со всем.
Жюстин уставилась на парня.
– Так вот, значит, как ты принимаешь жизненно важные решения?
Ник пожал плечами.
– Частенько, да.
– А разве не тот же Стейнбек говорил что-то про советы, которые мы слушаем, только если они совпадают с тем, что нам нужно? – уточнила Жюстин.
Ник, недоверчиво качавший головой, был заметно потрясен.
– Точно, я вспомнил про эту твою странную память. Ты – единственная из моих знакомых, кто может выдать такое просто так, без всякой подготовки.
Жюстин отмахнулась от комплимента.
– Я просто имею в виду, что, если ты хочешь сыграть Ромео, сыграй. Не нужно толковать слова какого-то чокнутого звездочета, чтобы позволить себе это.
– Лео Торнбери вовсе не чокнутый звездочет. Он – бог. – Внезапный всплеск энергии заставил Ника подскочить с травы; пологий склон стал его сценой. – Шекспир был Тельцом. Земным, жизнелюбивым. Но Ромео… он был Рыбами.
– Что? Ты сейчас заявил, что знаешь знак зодиака Ромео?
– Так и есть.
– А в какой именно части текста упоминается его дата рождения?
– Это можно определить и без нее. Он мечтатель, прекрасный мечтатель. И вообще, ни у одного знака нет такой склонности к самопожертвованию, как у Рыб.
– Похоже, ты слишком долго ходил в рыбьем костюме сегодня.
– Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет. Джульетта, ты как день![13]