А затем воскресным вечером родители силком вытащили их обоих, надутых и недовольных, на пляж, в парк развлечений. Может, дело было в ностальгическом запахе корн-догов и сахарной ваты, но они внезапно снова стали детьми, которыми, по сути, и являлись. А может, покатушки в электрических автомобильчиках заставили их забыть о смущении. Как бы то ни было, в конце вечера они оказались вдвоем на пустынном пляже, где ритмы диско из парка развлечений качали песчаные волны.
На следующее утро Жюстин все еще была в постели, когда все семейство Джорданов зашло попрощаться. Сквозь тонкие, как картон, стены пляжного домика Жюстин слышала все, что происходит: как ее брат Осси вьется вокруг Джимми, как Пайпер ноет, что ее бросили, голоса Мэнди и Джо, словно скрипки, то взлетают вверх, то опускаются, а голоса Дрю и Марка вносят басовые ноты.
Она слышала и то, как ее мать сказала:
– Уверена, она вот-вот проснется, Ник, дорогой. Я знаю, что она захочет попрощаться.
Но даже когда Мэнди зашла в спальню и попыталась стащить дочь с верхней койки, та лишь глубже зарылась под одеяло. Она была слишком смущена, чтобы показаться людям на глаза. Ведь она была уверена, что вся ее семья, как и семья Ника, наверняка заметит ее распухшие от бесчисленных поцелуев губы и щеки, до красноты натертые легкой щетиной Ника. А хуже всего, ей казалось, что по ее лицу все смогут увидеть, какие чувства ее переполняют: новые, волнующие, приятные и пугающие, опьяняющие и странные. Похожие на взорвавшуюся пачку с разноцветным попкорном. И она не знала, удастся ли ей снова спрятать их внутри.
«Он, скорее всего, ничего не помнит», – вставил реплику ее мозг. Затем он повторил это еще раз, на случай, если сразу до нее не дошло.
Мозг: Он, скорее всего, ничего не помнит.
Жюстин: Может, помолчишь?
Мозг: С чего бы ему помнить? Это ты исписала бесчисленные страницы в своем дневнике, а он, наверное, вернулся домой и обо всем забыл.
Даже ведя мысленный диалог с собственным мозгом, Жюстин успевала поддерживать безупречно вежливую беседу.
– А как поживает твоя мама? – спросила она.
– Все так же, – ответил Ник. – По-моему, она даже не постарела.
– Верю. – Жюстин представила очаровательную Джо, ее широкую белоснежную улыбку и длинные каштановые локоны, от которых всегда пахло карамелью. Джо была первым парикмахером Жюстин. Она усаживала девочку на кухне и задабривала печеньем, чтобы та сидела смирно во время подравнивания кончиков. «Вьюдри» – так Джо называла ее непредсказуемую, зависящую от погоды шапку кудрей вперемешку с волнистыми прядями. Именно Джо убедила Мэнди разрешить семилетней Жюстин смотреть «Звездные войны», пусть их рейтинг и не соответствовал ее возрасту. И именно Джо защищала Жюстин в третьем классе, когда у той были серьезные проблемы из-за того, что она назвала учительницу стервой. Жюстин подслушала, как Джо говорит Мэнди: «Полегче с ней, Мэндс. Ты должна признать, она дала довольно точное определение».
– А Джимми? – поинтересовалась Жюстин.
– Профессиональный чечеточник, хочешь верь, хочешь нет. А Пайпер пошла по стопам отца.
– Да?
– Защитник у Карлтона в Австралийской женской лиге футбола. Настоящая гора мускулов. Мне с ней больше не справиться. А как твои предки? – спросил Ник.
– В Эденвейле, как и всегда.
– Только не говори, что твоя мама так и ведет погоду.
– Нет, теперь она председатель городского совета. Словами не передать, как ей нравится быть боссом. А вот папа на пенсии. Он купил себе Сессну Скайкетчер, но летает на ней только над полями, следит за урожаем. От старых привычек не избавиться.
– А ты? Живешь неподалеку?
– На другой стороне парка. Бабуля оставила свое городское гнездышко папе, благослови ее бог. Ты?
– Я вроде как в поисках, но да, это хороший город. Я бы даже сказал, родной.
Жюстин окинула критическим взглядом его серебристый рыбий костюм.
– А здесь ты что делаешь? Рекламируешь, эм-м… рыбу?
– Устриц, вообще-то, – поправил Ник, оглянувшись на заполненные льдом холодильники рыбного магазина. – Это всего на пару дней, промоакция. Я хожу вокруг и твержу что-то вроде: «Мир – это прямо как в той в поговорке, чувак.[10] Эй, приятель, поцелуй русалку взасос, ты же всегда об этом мечтал».
Жюстин нахмурилась.
– Я слышала, ты поступил в театральный.
10
В английском языке бытует расхожая фраза “The world is your oyster” (Мир – это твоя устрица), означающая «все в твоих руках». Авторство приписывают Шекспиру.