В этой главе вы можете увидеть мои жалкие попытки раскрыть Беллатрикс как персонажа. А если серьёзно мне очень интересно ваше мнение поэтому поводу.
Дневник — последний источник, к коему следует прибегать, если хочешь узнать о человеке правду. Ни у кого не хватает смелости выложить всё до конца — на бумаге: по крайней мере там, где речь заходит о любви
Лоренс Даррелл
Бальтазар
Гермиона перевернула страницу дневника. Бумага очень хорошо сохранилась, если учесть, что ей чуть больше тридцати лет. Девушка предполагала, что это благодаря какому-нибудь заклинанию, поддерживающему её все эти годы в нормальном состоянии. По дате можно было понять, что запись сделана на следующий день. Ровности линий Гриффиндорка могла позавидовать, в голове сравнивая со своими.
«Чёрт бы его побрал!
Ева и сёстры всегда говорили не обращать внимания на этих недоумков, не знающих своего места в обществе. И мне абсолютно плевать на чистокровность этого придурка Лонгботтома, возомнившего дерзить мне. Никто не смеет что-то вякать мне. Беллатрикс Блэк. Он назвал меня неуравновешенной психопаткой. Если бы не Лейрейн, эта неуравновешенная психопатка пришибла бы его заклинанием об стену. Ева как всегда появляется из ниоткуда в самый критический момент. Такое чувство, что это у неё в крови такая чуйка.»
Гермиона хихикнула. Да, именно так она представляла себе молодую Беллатрикс. Высокомерная и вспыльчивая. Грейнджер заметила, что Ева Лейрейн и правда была, скорее всего, дорога Беллатрикс не меньше сестёр. Она прислушивалась к её словам. Гермиона даже начала строить предположения, что это за девушка такая. Внизу страницы была нарисована буква «B», обведённая золотым сиянием, магическим образом заколдованное переливаться. Это было так завораживающе красиво, что девушка на минуту залипла, безэмоционально смотря на мерцающую букву. Встряхнув головой и избавляясь от некого транса, она нашла аккуратно сложенный лист. Гермиона развернула его, понимая, что это была переписка на довольно большом клочке бумаги.
«Ты выглядишь так будто опять не спала всю ночь»
«Белла, ты и так знаешь, что так и есть. Из-за вчерашней нашей прогулки я забыла об эссе по зельеварению», — Грейнджер отметила, что почерк второго собеседника не такой каллиграфический, более резкий.
«В последнее время ты очень забывчива. Тебе определённо надо побольше спать. Может, сходишь в Больничное Крыло?»
«Всё в порядке. Просто, не знаю, не могу выкинуть тебя из головы, когда сижу одна в гостиной»
«Теперь тебя ещё на эти романтичные бредни потянуло, где та Ева, что так отчаянно отвергала отношения и всю эту муть?»
«Ой, да иди ты»
«Ладно, не дуйся. Пойдёшь завтра со мной в Хогсмид. С меня сливочное пиво, потому что огневиски ты не пьёшь. Зануда»
«Могла бы хоть из вежливости спросить про мои планы»
«У тебя есть какие-то планы на поход в Хогсмид? Мне было бы очень интересно узнать на кого ты променяешь свою родственную душу»
«Да нет у меня планов, только не делай такое лицо, будто ожидала другого ответа»
Переписка оборвалась. Гермиону будто стукнуло чем-то и она подскочила с кровати. Точно, Беллатрикс говорила о некой девушке, что была её соулмейтом раньше. Это и есть та самая Ева… Грейнджер было бы любопытно узнать подробности её смерти. Потому что она сомневалась, что женщина решит посвятить её в детали. Скорее всего, это было, как минимум, болезненное воспоминание. Конечно, возлюбленная Беллатрикс была убита по воле её собственных родителей. Такой участи и врагу не пожелаешь.
Девушка решила, что с неё на сегодня хватит и спрятала дневник в глубь шкафа под одежду, надеясь, что Беллатрикс никогда не придёт на ум там рыться. Ей она сообщать о находке, хотела в последнюю очередь. Ведь этот дневник — возможность узнать тёмную ведьму лучше. Понять хотя бы часть её жизни и попробовать принять последствия прошлого. Вздохнув, она закрыла дверцу шкафа одним лёгким движением. И очень вовремя. Девушка вскрикнула, хватаясь от неожиданности за не больно обожжённую руку. На браслете появилась свежая надпись.
«Я попробую прийти к тебе, сейчас»
Гласила она, но не успела Гермиона осознать смысл выведенных магией на металле слов, как камин затрещал. Шатенка обернулась, смотря на вполне целую фигуру Беллатрикс в её неизменно чёрном платье с корсетом. Грейнджер удивлялась её способности носить корсет, будто его и нет вообще. Женщина была, как всегда, красива, а сейчас особенно завораживающей в тёплом освещении, вернувшегося на место пламени камина. Только кожа такая же бледная, как и всегда. Нет, лучше сказать цвета топлёного молока. Она так и застыла, смотря на ведьму впереди, и только когда опомнилась, поспешила подойти. Грейнджер даже не заметила, что метка начала неприятно зудеть, требуя внимания.
— Э-э… привет, — неловко сказала девушка.
— Привет, — вторила ей тёмная ведьма, окидывая комнату изучающим печальным взглядом.
Комната, по её мнению, была чересчур гриффиндорской, что, в принципе, вполне подходило её обитательнице. Книги уже почти полностью заполняли шкафчик аккуратно расставленными рядочками. Вся комната была опрятна, но из-за отсутствия окон казалась тусклой. Из всей этой картины аккуратности выделялась только помятая постель, на которой, скорее всего, недавно лежала Грейнджер. Кстати, о ней. Беллатрикс усмехнулась про себя, понимая, что гналась за единственной ниточкой надежды в лице грязнокровной Гриффиндорки. Ещё со времён школы в её жизни погасло счастье. А смысл существования будто ушёл прямо за ним же, забирая последнее хорошее и оставляя лишь воспоминания. И только служение Тёмному Лорду дало ей хоть малейшую причину на существование. Ведь она могла безнаказанно вымещать свою злость и грусть на других, творить то, что её разбитой душе было угодно. А все эти глупцы давно уже прозвали её сумасшедшей последовательницей. Её так часто называли психопаткой, что со временем, тёмная ведьма и сама начала верить в собственное безумие. Если и так, им всем будет легче её понять. Не было больше злости, лишь пустота. Было абсолютно плевать. И Беллатрикс была верна своему хозяину, тем самым благодаря за шанс не потонуть в пучине своего отчаяния. Ведь он благополучно простил её связь с грязнокровкой, не осуждал и не отчитывал. Просто понял, что тем самым может свести её с ума уже точно. А что сейчас? Ей повезло и очень. Беллатрикс нашла свою родственную душу во второй раз, но и тут судьба решила сыграть злую шутку. Подруга ненавистного Гарри Поттера, грязнокровка, Гриффиндорка. Полный набор качеств, которые женщина считала недостатками.
— Что ты на меня так пялишься, — голос той самой Гриффиндорки вывел Беллатрикс из раздумий.
Тёмная ведьма и правда всё это время смотрела в красивое личико напротив, сама того не заметив. Пару секунд решая, что делать, она гордо проскочила мимо девушки и опустилась в кресло, на которое та опиралась. Обхватив руками талию Гриффиндорки, она резко притянула её к себе, усаживая на колени. И Беллатрикс было безусловно плевать на личные границы.
Гермиона вскрикнула, явно не ожидая этого действия, но послушно устроилась на коленях старшей ведьмы. Девушка покраснела, осознавая в каком положении сейчас сидит, и хотела было встать, но руки на её талии целенаправленно не дали этого сделать. Она возмущённо заглянула в тёпло-угольные глаза напротив, упрямо смотрящих в ответ. Эта ситуация и правда выглядела бы комично со стороны. Грейнджер уже и забыла, что спрашивала до этого и, смирившись, решила сменить тему на более интересующую её.
— Расскажи о своём детстве.
Конечно, она хотела узнать о её школьных годах, но решила, что ещё не время ворошить плохие воспоминания. Да и они не так близки, так что вряд ли Беллатрикс расскажет что-то глубоко личное.