Женщина выгнула ровную бровь в немом вопросе, заставив девушку немного замешкаться.
— Мне просто хочется побольше узнать тебя. Мы только и говорим о книгах или другой чепухе.
— Значит, книги — чепуха?
— Ты знаешь, что я не это имела ввиду, — оскорблённо взвизгнула молодая ведьма.
— Ладно, но что я получу в ответ?
— Что твоей душе угодно, — возможно она зря это сказала, но отступать было некуда. Гермионе нечего было ей предложить.
— Что душе угодно… — протянула женщина, будто пробуя слова на вкус, — моей душе много чего угодно. Например, поцелуй меня.
— И всё? — с подозрением спросила Грейнджер.
— Я, конечно, могу придумать что-то поинтереснее и раз ты так…
— Нет! Ладно, хорошо, — перебила её Гермиона, неловко ёрзая.
Молодая ведьма склонилась ближе к её лицу и впилась неуверенным поцелуем, словно пробуя какого это. Она хотела было смущённо отстраниться, но Беллатрикс жадно ответила, нежно посасывая мягкие губы и притягивая девушку ближе к себе. Гермиона послушно прижалась к её телу, уже более уверенно углубляя поцелуй. По их телам буквально проскочило напряжение магии, заставляя обоих ведьм вздрогнуть, но не отстраниться, а лишь ближе прижаться друг к другу. Грейнджер первая оторвалась от поцелуя, растерянно сползая и обнимая тёмную ведьму.
— Теперь, расскажи мне, какого это родиться в семье аристократов, — тихо сказала она, почему-то ощутив жуткое смущение после поцелуя, и спрятала лицо в таких тёмных, и завораживающих своим оттенком, кудрях, вдыхая приятный мятный аромат вперемешку с шоколадом.
— Не так легко, как многие думают. Особенно, мне, как старшей, пришлось нести всю ношу.
После пошли рассказы смешных или счастливых моментов детства Беллатрикс. Женщина явно рассказывала лишь забавные ситуации, не вдаваясь в детали. В принципе, Гермиона была довольна и этим, вполуха слушала бархатный и такой приятный голос своего соулмейта, иногда задавая вопросы. Девушка даже не поняла как задремала, прижимаясь к тёплому телу.
Беллатрикс почти сразу заметила, как Гермиона начала засыпать и лишь усмехнулась, нежно проводя рукой по её волосам. Эта девушка — её единственная надежда на счастье. И оказывается эта самая надежда не умерла, а лишь притихла. Беллатрикс больше не позволит вот так легко отобрать своё счастье, и почему-то она уверена, что эта девушка её счастье. Будто знала это, как впервые её увидела. Во время той важной вылазки в Министерство она даже не думала, что так всё выйдет. Когда она увидела Гермиону за спиной этого мальчишки Поттера, женщина просто не могла отвести от неё взгляд. Словно невидимый магнит, и Беллатрикс не стала сопротивляться, почти сразу же догадавшись о природе этого чувства. И почти мгновенно придумала как подберётся к девушке. Тёмная ведьма понимала, что они по разную сторону баррикад и если всё получится, то будет ужасно трудно. Но когда в её жизни что-то было легко? Да и кто знает, переживёт ли она эту войну, но хотя бы ради Гермионы попытается. Беллатрикс решила, что будет верна Тёмному Лорду, пока он не пойдёт против её связи с Грейнджер. И насколько Лестрейндж не была бы ему благодарна, думать о том, чтобы сражаться против Грейнджер даже не хотелось. Её хозяин знал о том, кто оказался её соулмейтом. Для него она просто втирается в доверие, и Лестрейндж была вполне способна скрыть от своего хозяина истинные чувства к Гриффиндорке. Пусть не любовь, но эта девушка точно ей дорога.
Беллатрикс аккуратно подняла Грейнджер, помогая себе магией, чтобы не разбудить её, и отнесла к кровати, укладывая на прохладные простыни. Гермиона поёжилась от потерянного тепла. Тёмная ведьма накрыла её одеялом и, поцеловав в лоб, направилась к камину. Она и так задержалась. Последний раз взглянув на сопящую девушку, Лестрейндж исчезла в зелёном пламени.
***
На следующий день Гермиона открыла дневник на том месте, где остановилась, и зевнув, принялась читать.
«Поход в Хогсмид прошёл по плану. Правда, уговорить Еву выпить украденный мной огневиски мне не удалось. Она пыталась мне угрожать, что расскажет чем я занимаюсь преподавателям, но я-то прекрасно знаю, что это пустые угрозы. Вряд ли она хочет, чтобы я сидела кучу времени на отработках или вылетела из школы. А Лонгботтом, который вчера чуть не попал в Больничное Крыло с моей помощью, притих. Он трус. Прятался от меня будто это ему чем-то поможет. Если я захочу его достать — я это сделаю. Лейрейн затащила меня в Сладкое Королевство. Я, конечно, упиралась. Ну не люблю я всё это сладкое месиво. Один горький шоколад ещё вкусный. Я продержалась там даже целых десять минут. Думаю, это мой рекорд.
Уже завтра мы разъезжаемся по домам на Рождество. Я, честно, впервые не хочу возвращаться домой. Родители опять будут нагнетать с браком. А как им сказать, что я связана с грязнокровкой? Они же меня засмеют и из дома выгонят. А может и Еве угрожать будут. Нет, я пока не готова им рассказывать.»
Гермиона вздохнула. Она отметила, что на этот раз не было никаких рисунков и перевернула страницу.
«Каникулы прошли так, как я и ожидала. Всё как обычно, только одна встреча сбила меня с толку. Меня представили некому Лорду Волан-де-Морту. Признаю, он был весьма обаятельным и обходительным, да и родители будто помешались от восторга. Я не разделяла всей общей радости, но решила делать вид, что всё так и должно быть. Больше не было ничего необычного. Встречи, бал, Рождество. Я рада, что смогла улизнуть в Косом переулке. Спасибо, Цисси и Энди. Они были в курсе моих отношений с Евой и обычно просто не говорили об этом. Что ж, я улизнула, чтобы отправить сову Лейрейн с подарком на Рождество. Я купила ей пачку её любимых сладостей и пару книг, про которые она мне все уши протрещала из-за их дорогой цены. Мне такая сумма не помеха. Я беспокоюсь за неё. Она не прислала ответа, надеюсь, всё в порядке.»
На этот раз внизу страницы была прикреплена маленькая рождественская открытка с изображением зимнего леса, в котором с помощью магии, то и дело падал и переливался в лучах солнца снег. Гермиона встречала похожие в Косом Переулке перед праздниками, но эта явно была самая красивая и, скорее всего, самая дорогая, что она видела. После пары секунд разглядываний зимнего леса, девушка перевернула страницу.
«Я так нервничала в последние дни и была так рада увидеть Еву на платформе. Я еле сдержалась, чтобы, как сентиментальная дурочка, не кинуться ей на шею посреди платформы на глазах родителей. На этот раз я поехала с ней в купе и Энди с Цисси к нам присоединились. Я, честно, была удивлена, но больше рада. Уже в Хогвартсе Лейрейн подарила мне подарок за прошедшее Рождество и извинилась, что не ответила на моё письмо. Кстати, книги ей очень понравились.
В общем, она подарила мне кулон в виде золотого полумесяца и хоть он был довольно простой, но то, что его подарила Ева автоматически делало его особенным. Я предложила ей сходить к озеру завтра вечером. Это было наше любимое место, так что она сразу же согласилась. Пока что всё хорошо, но вряд ли я смогу долго держать эти отношения в тайне от родителей. По школе уже начали ходить слухи и всё, что мне остаётся — это морально подготовиться к кричалке или гневному письму»
Судорожный вздох разбил тишину комнаты. Гермиона понимала, что скоро узнает более подробно о произошедшем. А вдруг Беллатрикс точно не знает кто убил Еву? Может, это всё же не её собственные родители? Если и так, её же не воскресишь и время на такое долгое время назад маховик не отмотает. Да и опасны эти игры с судьбой. Конечно, она помнила все эти сказки про воскрешающий камень, но это всего лишь сказки и не более. Только сейчас Гермиона заметила рисунок, по всей видимости, того самого кулона. Эти зарисовки были лишь интересным дополнением, скорее всего, сделанные самой Беллатрикс. Вряд ли с её характером она бы доверила кому-нибудь такую личную вещь, как собственный дневник, буквально оголяющий её душу. И Гермиона понимала, что именно она и сделала, не имея ни малейшего права на это. Отступать уже некуда. Дневник же захотел, чтобы его нашли и почему-то именно она. При этом Грейнджер не ощущала ничего странного все годы до этого. Возможно на это повлияла её связь с Беллатрикс. Если когда-нибудь Гермиона осмелится рассказать ей о своей находке, тогда наверно сможет узнать, почему так вышло. Но сомневалась, что это когда-нибудь случится. Даже боялась. Неизвестно какая реакция за этим последует.