— Хорошо, — отозвалась блондинка из беседки и сложила руки на груди.
Последний раз Беллатрикс открыла дневник и достала ту самую рождественскую открытку, что купила когда-то для Евы, но отдать так и не удалось. Она улыбнулась каким-то своим мыслям. И вздохнув, решила, что может оставить её себе на память. Спрятав её, Беллатрикс захлопнула дневник и откинула его на влажную траву.
— Инсендио, — прошептала Беллатрикс, наблюдая, как буйная стихия сжигает её собственных призраков. Женщина обняла себя руками. Ей кажется это невозможным, но то, что держало её, отпустило. Но надолго ли? Нарцисса подошла к сестре и обняла её, молча поддерживая.
— Цисси… Пообещай мне кое-что, — Лестрейндж обернулась в объятиях сестры.
— Да?
— Ты ведь можешь с Драко уехать из страны? Вы будете в опасности, когда я осуществлю свой план.
— Я живу под одной крышей с Тёмным Лордом, что ещё может быть опаснее? — усмехнулась Миссис Малфой. — Да, хорошо… я могу. Но пообещаешь и мне кое-что?
— И что же? — Беллатрикс нахмурилась.
— Будь счастлива, — Нарцисса погладила сестру по щеке, — и что бы ты не задумала, останься в живых.
— Это уже два обещания, Цисси, так нечестно, — наиграно обиделась Лестрейндж.
— Пообещай, — твёрдо попросила Нарцисса.
— Обещаю.
***
Гермиона заглянула в тихую гостиную своего факультета. Царящий вокруг полумрак разбивал свет от камина. Он мягко скользил по всему, что есть в комнате, и только дальних углов он лишь коснулся. На диване лежал Гарри, который, кажется, совсем не заметил подругу. Он был далеко в своих мыслях, неосознанно рассматривая потолок. А ноги его свисали с подлокотника дивана. Грейнджер тихо опустилась рядом, не имея желания разрушать тишину. Поттер дёрнулся и кинул взгляд на подругу.
— Ты меня напугала, — пробормотал он, а Гермиона начала перебирать его волосы.
— Прости, мне не спалось, — виновато улыбнулась девушка, — тебе я вижу тоже неспокойно.
— И то верно. Знаешь, я много думал о том, что нам делать дальше, — Гарри нахмурил брови, а Гермиона погладила его по настолько же неукротимым волосам, как и у неё самой. И правда, под этим куполом, кажется, им ничего не грозит. Они могут жить и радоваться мелочам, не думая о Волан-Де‐Морте, набирающем силы где-то там за пределами. Не думать об опасности, нависшей над всеми их родными людьми.
— Я тоже думаю, — она вздохнула и замолкла. Молчание не бредило слух и никто из них не возражал. Им необязательно было бросать слова на ветер, чтобы поддержать.
— У тебя ведь тоже что-то случилось? Лестрейндж в этом виновата? Она тебя обидела? — Грейнджер, не ожидавшая такого наплыва вопросов от Гарри, немного встряхнула головой. Парень не с первой попытки поднялся и, когда удобно сел на диване, обнял Гермиону. Девушка совсем не возражала, уже понимая природу волнений друга.
— Нет, то есть, да. В общем, Гарри, это не так важно, — она положила голову ему на плечо и закинула ноги на диван, — есть хоть какие-то новости?
— Нет, ты знаешь я так же отрезан от мира, как и все остальные здесь. Завтра я схожу к Дамблдору, может удастся что-то узнать, — он вздрогнул от резкого и громкого треска дров в камине.
— Кошмары? — попыталась угадать причину его нервозности Гермиона.
— Да, есть немного. Думаешь, стоит у Помфри попросить зелье сна без сновидений?
— Конечно стоит, если хочешь я могу это сделать хоть прямо сейчас, — Гермиона привстала, садясь. Посмотрев на Гарри, Грейнджер улыбнулась и, увидев благодарность в его глазах, поплелась в Больничное крыло.
На обратном пути Гермиона поняла, что замёрзла. Сжав в руке бутылку с зельем, девушка пыталась согреться. Конечно, вышло это у неё лишь тогда, когда она оказалась в гостиной Гриффиндора. Где было тепло и комфортно. Переведя взгляд на диван, девушка расплылась в мягкой улыбке, замечая уже мирно спящего Гарри. Тихо цокнув себе под нос, Гермиона поставила на стол перед диваном зелье и достала палочку. Благодаря Акцио она подозвала одеяло и укрыла друга.
Удостоверившись, что всё в порядке, Гермиона решила вернуться к себе. Выходить в прохладный коридор не хотелось. Однако вспомнив, что является волшебницей, Гермиона наложила на себя согревающие чары и побрела сквозь коридоры. Девушка чувствовала уже некую сонливость и, стараясь не уснуть на ходу, мычала себе под нос какую-то мелодию. Наконец, почти дойдя до Выручай-комнаты, Гермиона охнула и подняла руку с браслетом, на котором быстро вывелось красивое: «Прости».
========== 11. Я люблю тебя ==========
Занятия начались, и жизнь в замке закипела.
Прошла тягучая неделя, может, две, и Грейнджер готова была на стенку лезть. Все мысли только и были о Беллатрикс. Гермиона не хотела её извинений, ведь именно она полезла к ней в душу, туда, куда вход был закрыт. Девушка вскрыла эти раны, сама виновата, чёртова дура. И судьба считает их родственными душами? Грейнджер уже очень сомневается, что она та, кто должен быть рядом с Беллатрикс. Но одна мысль о любой другой женщине или мужчине впивалась в сердце раскалёнными иглами, заставляя судорожно глотать воздух и сжимать руки в кулаки. Это именно ей следует просить, вымаливать прощения, но разве она этого самого прощения стоит?
Уроки стали медленными и туманными, а сам интерес к ним пропал. Гермиона подпирала голову руками и отключалась от реальности. В её голове была жгучая паника, ведь Беллатрикс не появилась ни через день, ни через два, и даже ни через неделю. Её поведение не осталось незамеченным для учителей. Те привыкли к её чрезмерному участию на уроке и непрерывному желанию поглощать знания. Но в последние дни она перестала их слушать и даже несколько раз не смогла ответить на вопрос вообще.
Покрепче обняв книгу, Гермиона шла по коридору. Холод, кажется, был не только вокруг, он обволакивал и душу, и сознание. Мысли крутились лишь на одном и том же. «Дура, дура, дура» — кричало, как заведённое, её сознание. Вздох прозвучал в тишине коридора слишком громко и устало. Скоро отбой, так что девушка поспешила дойти до Выручай-комнаты.
Наконец зайдя в комнату, Грейнджер остановилась рядом с дверью, не имея сил шагнуть к креслу около камина. Сумка соскользнула по вмиг ослабевшим рукам и с глухим стуком упала возле ног. Гермиона недовольно свела брови на переносице и вдохнула затхлый запах комнаты, прежде чем передёрнуть плечами, когда воздух стал явно свежее. Но никакого удовлетворения это не принесло. Она, почти не моргая, уставилась в почти потухшие угли, что ещё тихо потрескивали. Гермиона старательно избегала абсолютно всех и собиралась сидеть тут возле камина и ждать, ведь это всё, на что она способна. Наконец, Грейнджер шагнула к креслу и сжала рукой край его спинки, неприятно впиваясь в твёрдую обивку. Беспокойство заново начало захватывать, и она решила повторить попытку отправить сообщение Лестрейндж через браслет, пытаясь заставить себя успокоиться.
«Где ты»
В ответ ей была жгучая тишина и треск поленьев. Грейнджер опустилась в мягкое кресло с мыслью о том, что всё это эгоистично, ведь Беллатрикс не могла круглые сутки быть рядом из-за своего «хозяина», чёрт, да всё не крутится вокруг одной неё! Гермиона тряхнула головой, с тоской прожигая взглядом подаренный браслет. Такой же изящный, как Беллатрикс, и такой же прекрасный. Она только и могла смотреть на него, подперев голову и прикрыв глаза, погружаясь всё глубже в беспокойную вязкую тьму.
Мятный аромат витал в воздухе, по крайней мере, ей так казалось. Всё вокруг появлялось, словно кусочки пазла, но, когда она пыталась оглядеться, тут же ускользало. Жемчужные и фарфоровые чашки с чаем. Тёмная и мрачная гостиная с размытыми очертаниями, будто расплывшиеся от воды краски. Пыльные окна, свечка на столе и насмешливый изгиб тёмно-алых губ.