Мне было интересно слушать о нем. Я узнала, что, хотя тот вырос в Атланте, образование и футбольную стипендию он получил в Университете Теннесси. Футбольная карьера закончилась на втором курсе, когда Уильям повредил колено, но он трансформировал свою любовь к спорту в преподавание и тренерскую работу. Я позавидовала путешествиям, которые тот совершил в течение жизни — он отдыхал в Европе, исследовал пещеры в Австралии и Новой Зеландии.
Когда подошло время ужина, возле нашего столика появился нетерпеливый официант. Мне сложно было винить его, ведь мы просидели за столиком много часов. По крайней мере, Уильям подсунул ему пятьдесят долларов, чтобы восполнить чаевые, которые тот мог заработать, обслуживая наш столик.
— Вы готовы получить расчет, господин?
Как только вокруг начало включаться искусственное освещение, Уильям посмотрел в мои глаза пытливым взглядом. И дело было не в том, что заканчивалось наше свидание за завтраком. Дело было в разрыве связи, появление которой ни один из нас не мог предугадать. Мы оба знали, что прощание будет окончательным — я поеду домой, чтобы преподавать, а Уильям вернется в «1740», чтобы найти новую Госпожу.
Так как знала, что он ждет именно моего решения, я сказала:
— Да. Мы готовы.
— Сейчас принесу.
После того, как официант ушел, Уильям подарил мне легкую улыбку.
— Полагаю, это единственный раз в моей нынешней жизни лайфстайл, когда меня называли «господин».
Я рассмеялась.
— Да. Точно.
Он удивил меня, придвинув свой стул еще ближе к моему. Положив одну из рук на стол, другую Уильям забросил на спинку стула и наклонился. Почувствовав его теплое дыхание на своей щеке, я поборола желание отклониться. Домина и сильная женщина во мне всегда стойко держали свои позиции.
— Подари мне ночь.
От его просьбы мое сердце пустилось вскачь.
— Ты несерьезно.
— Серьезно.
Я покачала головой.
— И что изменит одна ночь?
— Подарит мне шанс быть внутри тебя.
От его слов я резко выдохнула. Независимо от всех тех причин, по которым я не должна была хотеть этого, я жаждала того же, что и он. Увидев его прошлой ночью, почувствовав его, я не могла не задаться вопросом о размере и толщине, о том, как тот будет ощущаться в движении, внутри меня. Блядь, да я мечтала об этом буквально сегодняшнем утром. Несмотря на его слова и мои собственные тайные мысли, решила поспорить и тихо спросила:
— Твой язык был внутри меня вчера ночью. Этого разве недостаточно?
— Нет. Это была просто дразнилка. — В его глазах мелькнула злость. — Только призрак вкуса, прости за каламбур.
С моих губ сорвался смех, немного ослабив окружающую нас напряженность.
— Хочешь пойти в «1740»?
Уильям покачал головой.
— Нет. Хочу побыть наедине с тобой без декораций и сложностей.
Выгнув бровь, я сказала:
— Полагаю, частью этих сложностей является Госпожа Калла.
— Частью, да.
— Это правда, что она хотела отношений с тобой?
— Правда. Но еще больше ей хотелось взять меня под ошейник.
Я не смогла скрыть отвращение.
— Извини, никогда не понимала этой нужды — взять нижнего под ошейник. Сама идея, что ты принадлежишь кому-то, кто полностью владеет твоим телом и мыслями, является для меня странной.
— Кто-то говорит, что обручальное кольцо — это тоже своеобразный символ принадлежности.
— Наверное, в этом есть скрытый смысл. — Прежде чем задать следующий вопрос я заколебалась. — Ты боялся ответственности?
— Мне тридцать два. Я к ней готов.
— Так в чем проблема?
— Она — не та самая.
— Ох, — пробормотала я.
— Чтобы полностью отдать себя кому-то, нужно любить этого человека. И я понимаю, что хотя и заботился о Калле или о Брук в реальной жизни, я не любил их.
— Значит, в конечном итоге ты разбил ей сердце, а когда разбиваешь сердце такой женщине, как Калла, то она становится реальной сукой.
— Да, к сожалению, это так. Но мне не хотелось ее ранить.
Я не могла не улыбаться.
— В это верю. И, вообще, я не верю, что ты можешь хотеть ранить хоть кого-то. Ты как большой милый плюшевый мишка.
— Звучит так, будто я тряпка.
— Нет, Уильям. Ты мужчина, от головы до невероятно большого члена.
— Ну, спасибо, — рассмеялся он.
Поскольку нам необходимо было сменить тему, я сказала:
— Раз мы исключили «1740», то куда ты предлагаешь пойти? Я имею в виду, конечно, я живу в отдельной квартире подвального типа, но это и близко не Темница.
— Мы можем поехать ко мне в отель.
Я не стала спрашивать его, почему он не зовет меня в свой дом. Многие клиенты «1740» не были жильцами этого города, а просто приезжали в город поиграть. И, естественно, снимали номера в отелях.
Я ухмыльнулась.
— М-м-м… В городе нет пентхауса с игровой. Ты разочаровываешь меня, богатенький мальчик.
— Чтобы ты знала, есть такой пентхаус. Но, учитывая, что у моего дедушки есть ключ, я не могу поставить Андреевский крест в прихожей. И так как они с бабушкой на этих выходных в городе, я вынужден был остановиться в отеле.
— Какая жалость.
Уильям улыбнулся.
— Да, и не говори.
— Тогда, я думаю, придется ехать в твой номер. Хотя, конечно, когда дело дойдет до игры, нам придется импровизировать.
— У меня в грузовике есть веревка.
— Какой подготовленный саб. Никогда не угадаешь, где тебя будут связывать, да?
Он игриво подтолкнул мою ногу своей.
— Использую ее для скалолазания. Я рассказывал, прежде чем побывать веревочным девственником, помнишь?
— Помню. Тебе понравилось?
— Да, понравилось. Мне бы хотелось попробовать более сложные обвязки.
— А мне бы хотелось тебя в них увидеть, — в задумчивости произнесла я.
Я меньше всего об этом думала и понятия не имею, почему это вырвалось. Хотя мы и собирались быть вместе, это всего лишь на одну ночь. У меня больше не будет возможности увидеть его связанным. И пусть это не было тем, чего мне реально хотелось до дрожи в коленях во время секса, но с Уильямом, очевидно, я наслаждалась процессом.
Вернулся официант и принес наш счет. Я начала искать сумочку, но Уильям покачал головой.
— Я угощаю.
— Мне не нужна благотворительность.
— Считай, что это добавка к чаевым с прошлой ночи.
— Но ты мне не платил. Мы просто играли.
— Но я же все еще могу оставить чаевые, не так ли?
Я надула губы.
— Полагаю, что так.
— Тебя просто убивает, когда ты теряешь контроль, не так ли? — спросил он с улыбкой.
— Вообще-то да.
Улыбка Уильяма стала шире, потом он добавил к счету еще пятьдесят долларов.
— Готова?
Я кивнула.
— Но сначала подвези меня к моей машине.
— Ты не хочешь просто поехать в отель?
— Нет. Я хочу иметь возможность прийти и уйти, когда захочу.
— Госпожа такая властная, — пробормотал он, вставая со стула.
Я поджала губы.
— Ты что, боишься, что я уеду и не вернусь?
— Возможно, — подождав мгновение, ответил он.
— Могу тебя уверить, что я — женщина слова.
Он наклонил голову в сторону, а потом появилась его эта великолепная улыбка с ямочками. Ох, черт. Ямочки — это моя слабость.
— Я верю тебе, Софи.
— Хорошо.
Встав, я поняла, что мне стало легче опираться на больную лодыжку. Я все еще немного хромала, но уже было не так плохо. И, конечно, вокруг маячил Уильям, готовый броситься меня спасать в любую минуту, если я вдруг буду падать.
Когда мы вернулись, количество машин на парковке сильно сократилось. Уильяму удалось припарковать грузовик возле моей машины.
— Хочешь поехать за мной?
Я рассмеялась.