Папин образ снова стал размытым из-за моих слез.
— Я так рада, что она любила меня, пусть даже так недолго.
— Она ощущала это, я знаю, — папа вздохнул. — Что будет с твоей работой?
— До завтрашнего вечера я в оплачиваемом отпуске, потом состоится собрание, на котором решат, что делать со мной и Уильямом.
— А что будет с вами?
Я уставилась на одеяло, кончиком пальца проводя по одному из ромбовидных узоров.
— Мы пойдем дальше, каждый своим путем.
— Почему?
Невесело усмехнувшись, я подняла глаза на папу.
— А как сам думаешь?
— Я думаю, что видел, как вы смотрели друг на друга. Вы выглядели очень счастливыми вместе.
— Ну, это было до всей этой фигни. Теперь, похоже, слишком многое против наших отношений. В смысле, у каждого из нас было прошлое и это нормально. Но после этих событий, разве можно нормально продолжать отношения?
— Вы справитесь. Над любыми отношениями надо работать.
— Не знаю, есть ли у меня силы, чтобы принять то, как оно будет работать, — вздохнула я.
— Никогда не слышал, чтобы ты так говорила. Вообще я никогда раньше не видел, чтобы ты сдавалась.
— Сейчас многое впервые, — с грустной улыбкой ответила я.
Папа покачал головой.
— Тут есть за что бороться, Софи. Уильям стоит того, и у тебя хватит сил за вас обоих. Соберись и делай, и вера в свои силы придет.
Черт, папа думал, что я влюбилась в Уильяма. А я влюбилась? Последние три месяца были лучшими в моей жизни. Уильям оказался прав. Нам было хорошо вдвоем — не только физически, но и интеллектуально, и эмоционально.
Уильям стал моим лучшим другом и идеально вписался в мою семью. Уважение, которое он питал к моему отцу, было достойным восхищения. Он искренне уважал моего отца, и поэтому от того, что я должна была сделать, становилось только хуже.
И хотя мне хотелось верить папиным словам, я слишком многое пережила в жизни, чтобы поверить, что нас с Уильямом действительно могло ждать счастье. Но разочаровывать папу еще больше я не могла. Вместо этого я просто кивнула в знак согласия и попыталась не обращать внимания на боль в груди, потому что я уже потеряла Уильяма.
Глава 21
Я стояла возле зеркала и внимательно рассматривала себя. Для сегодняшнего заседания я выбрала свое самое скромное платье. Черное, закрывающее колени, с длинными рукавами и высоким воротом. Ничего сексуального или вызывающего. Выглядела как смерть во всей ее красе. Неудивительно — в последний раз я надевала это платье шесть лет назад на похороны бабушки. Сегодня я ощущала себя также, будто иду на еще одни похороны — только уже моей профессиональной карьеры.
Застегнув на своей шее бабушкино жемчужное ожерелье, я пробежалась по бусинам пальцами и пробормотала:
— Donne moi de la force, Grand-Maman.
Сегодня мне больше всего понадобится сила, а у кого ее просить, как не у самой сильной женщины в моей жизни? У той, кто, как и я, смогла решиться на столь же морально неприемлемый поступок для выживания собственной семьи.
На комоде зазвонил мобильный, но мне даже не требовалось брать его в руки, чтобы узнать, кто звонил. Уильям набирал и постоянно слал СМС мне с той самой секунды, как я выбежала из школы. Но точно так же, как я не знала, что сказать папе или брату, мне нечего было ответить и ему. Я была слишком сильно потрясена и находилась в смешанных чувствах.
В дверь постучались, и когда я обернулась, наш с братом громкий вздох прозвучал синхронно. Ансель надел костюм с галстуком. Я понятия не имела, что он захочет поехать со мной, но за завтраком он передал мне молоко и заявил, что отвезет меня на собрание сам.
На этом разговор завершился. Я не ответила ни да, ни нет. А теперь он стоял напротив и выглядел так, как, должно быть, выглядел папа в свои семнадцать лет. В тот момент я поняла, что мой младший брат стал мужчиной. Перемена произошла незаметно, ведь я приезжала домой только на выходные и праздники.
— Нам лучше поторопиться, — сказал он.
Я кивнула.
— Посмотри-ка, как ты разоделся. — Я подошла к нему.
— Со мной иногда так бывает, — ухмыльнулся он.
Потянувшись вперед, я поправила ему галстук.
— Ты и так красивый, но, когда одеваешься так, то становишься просто неотразимым. — Я поцеловала его в щеку. — И очень похожим на папу.
— Кстати говоря, он едет с нами.
— Что? — Я убрала руку от лица брата. — Но он же не может.
Ансель отступил назад, в коридор. Проследив за его взглядом, я увидела папу, сидящего в своем кресле-каталке, и мой взгляд мгновенно затуманили набежавшие слезы. Лучший костюм висел на нем, как на вешалке, но Анселю удалось замаскировать ремни, которые удерживали папу в сидячем положении, спрятав их под пиджак.
Быстро взяв себя в руки, я выдавила из себя улыбку.
— Разве я не счастливейшая из женщин? Сегодня меня сопровождают двое самых красивых мужчин.
— Именно, — согласился отец.
Прихватив накидку с кровати, я тоже вышла в коридор.
— Ну что ж, давайте выдвигаться на представление.
Папа ободряюще улыбнулся.
— Софи, все будет хорошо. Верь в это хотя бы немного.
— Стараюсь, — шумно выдохнула я.
Сев в семейный грузовик, мы направились на место. И, поскольку наш городок был невелик, все значимые собрания проводились в здании Суда, в одном из залов для судебных заседаний. Когда мы въехали на парковку, мой желудок сжался и меня чуть не вырвало.
— Слушай, если собираешься блевать, делай это в окно, я только недавно почистил салон, — предупредил Ансель.
Вместо того, чтобы устроить ему взбучку за черствость, я улыбнулась. Его язвительный комментарий был ровно тем, что мне требовалось услышать, чтобы успокоиться. И брат точно знал, что делал, потому что, когда я повернулась к нему, Ансель улыбнулся.
— Благодарю за совет, придурок.
— Всегда пожалуйста, жопка.
Он припарковался на одном из мест закрытой стоянки. Я сидела внутри, пока он занимался установкой специальной подножки, чтобы папа на инвалидном кресле мог выехать самостоятельно. Как только отец оказался снаружи, Ансель постучал мне в окно, сигнализируя, что пора выходить и явить свой светлый лик страждущим.
Мы вошли в здание. Я увидела кое-кого знакомого, кто явно ждал нас, и с улыбкой подошла его обнять.
— Я так рада видеть тебя, Оуэн.
— Я тоже рад видеть Вас, Госпожа.
Услышав его ответ, я не могла не напрячься. И он наверняка заметил мою реакцию.
— Извини. Обещаю, эта ошибка не повторится.
— Спасибо, — ответила я и выскользнула из его объятий.
Когда я пришла в «1740» разбираться с Каллой, Оуэн был там с Госпожой Венерой. Он сразу же позвонил мне, предложив свои официальные услуги, и я была более чем благодарна их принять.
Папа рядом кашлянул, будто прочищая горло, и я покачала головой.
— Ох, где же мои манеры? Позволь представить тебе моего отца, Майкла, и моего брата, Анселя. А это, — я указала на Оуэна, — мой адвокат, Оуэн Сандборн.
— Рад познакомиться с вами обоими, — ответил тот.
Он принял руку моего отца и сердечно ее пожал. За то время, пока мы были вместе, я рассказала Оуэну про состояние папы, поэтому он знал нюансы.
— Вы постараетесь сохранить Софи работу?
— Черт побери, будьте в этом уверены, — улыбнулся Оуэн.
Папа улыбнулся ему в ответ.
— Отлично. Значит мы прекрасно поладим.
Оуэн открыл нам дверь.
— Нужно войти, заседание совета скоро начнется.
Несмотря на то, что я старалась натянуть ту же эмоциональную броню, которую надевала каждый раз будучи Доминой, мне все же было тяжело успокоить колотящееся сердце и дрожащие колени. Видя это, Оуэн положил ладонь на мою поясницу и подтолкнул вперед, к двери. Ансель и папа пошли следом.
Сказать, что комната была забита людьми, значит ничего не сказать. Конечно, я можно было бы предположить количество людей по переполненной парковке, но я и представить себе не могла, что помещение будет забито настолько, что останутся только стоячие места. В таком маленьком городке, как наш, сексуальный скандал всегда будет главным светским развлечением.