И новый вал, ливень Легенд, призванных Гильгамешем по его кривому Праву Первородства, пробили тело Слуги.
-…серкер – продолжила Илиясвиль фон Айнцберн.
С того времени, как Геракл попался в ловушку и был вынужден проявить свои божественные Волю и Право, прошло менее 0,1 секунды.
Сейчас, когда время словно восстановило свой естественный ход, а Гильгамеш замер, глядя на скованного, пробитого в шести местах, истекающего силой, Геракла, исход схватки был ясен.
Берсеркер сохранял подобие жизни из-за комбинации фирменного классового безумия и продолжающейся поддержки от своего Мастера. Но это была жизнь, словно в глубокой коме, на многодневном ИВЛ. Да, в него лилась сила, да, он был слишком безумен, чтобы признать свою смерть. Но всего упорства мира мало, когда тебя ломают механизмы мироздания.
- Пёс, это была славная битва – произнёс Гильгамеш.
Странно, без своей обычной насмешливой гордыни.
Одинокое оружие, вылетевшее из портала, пробило корпус Геракла от шеи до зада, войдя в пол на семь сантиметров. Удар милосердия.
Берсеркер пал, растаяв радужной дымкой и тающей пылью. Остались только вбитые в пол орудия войны и исчезающие в портале Оковы.
Слегка другие шевельнулись. Словно чуть сдвинулись на повороте плиты коридора, открывая небольшую щель. Открытую возможность, порт подключения, словом – Связь.
Словно из-за плит предопределённости, слагающих Историю, повеяло странным сквознячком, могущим означать разное. Но главное – возможности того, что здесь может зваться сюжетом.
Спаситель, приходящий в час отчаяния из пустоты и уносящий прочь. Мифологический образ, которому есть место в этой Истории.
Связь легла сказочно просто, перенося меня, боеготового, вооружённого, прямо перед малышкой Илией. К ней спиной, конечно. Но это – допустимый риск.
- Ну, здравствуй, Фингал – сказал я.
И крошечный стих, короткий отрывок аккуратно лёг ещё одной перемычкой в переплетающихся Историях, двух дополнений и теней от своих Легенд.
Владыка пустыни, Герой героев.
Когда придёт Время и Место Истории нашей схватки, будут молнии и гром.
Нет, не из-за кинематографических клише.
Губы Гильгамеша дрогнули, лицо исказилось. Смесь насмешки, презрения, гордыни и удивления, тем более забавная, когда он тоже ощутил – а я увидел – как его ограничивают новые факторы, Оковы пишушейся нами – и не только – Истории. Ещё забавнее, что у Илии тут и вовсе нет права голоса. Спасаемая принцесса в такой Истории – просто предмет. Конь рыцаря и то имеет больше воли и строчек описаний. Если бы он был в этих веках, конечно.
- Кто ты, Сваран?
Это удовольствие, смесь радости манипуляции и радости знания – не то ли испытывают трикстеры, исследователи и им подобные?
- Мы встретимся ещё, мёртвый царь мёртвого Урука. И это будет славная битва.
И взяв Илиясвиль фон Айнцберн за шкирку, не глядя, по памяти, на координации, я снова Шагнул, роняя напоследок созданные Градацией Воздуха предметы.
Урук. Пыль полей, щебень городов.
Первый Потомок, как тебе новое имя? Или Прозванье?
Гранаты, которые никто не делает по индивидуальному заказу, кроме уникумов со станками или Градацией Воздуха.
Довольно странно – но не утомительно – думать о стольких вещах одновременно.
Главное не облекать все потоки в слова, мысленная речь – это затратный вычислительный процесс. И, зачастую, довольно бесполезный.
Я едва успел подхватить согнувшуюся от боли и всхлипнувшую не только от горя, малышку Илию.
Я видел, Заклинатель знал, а Первый Потомок – понимал, что происходит. Три точки зрения, дающие суммарную картину этой части мира.
Переполнение. Слишком много Слуг, слишком маленькое тело. Геракл был последней каплей, система “чашка в девочке” идёт вразнос.
Как говорил мой кот – в той, далёкой и давно прошедшей жизни не “здесь” и не “сейчас” (причём, весьма) – Дела-а. Правда, он умел это делать молча, одной небогатой мимикой вислоухой серой морды.
И тут, как назло, мир опять сдвинулся. Поменялся. Затемнился.
Убогий язык людей с их стандартным органом чувств и сложными словами для выражения эмоциональных состояний, которые всё равно почти никто не знает или не помнит, со всеми этими прострациями, сплинами, ажитациями и прочими фанабериями.
Да, я сейчас просто нарезал рандомных терминов, ибо нервничаю. У меня на руках плющит ребёнка с энергетической аномалией в теле, что ему прямо грозит распылением всей смертной плоти и утилизацией менее тварных частей бытийности с проявлением здесь сомнительной пользы и ценности артефакта.
А какая-то штука влияет на мир вокруг, нагоняя нервозности.