Серые тучи и приглушённый, нарастающий и приближающийся, грохот тому виной? Или просто внутренние игры разума, что чует близкое… пожалуй, термин “Событие” тут был бы наиболее подходящим необходимой комбинации значений.
Я вспоминаю серый город серого камня, где серые люди жили под серым небом. Я помню его в нескончаемой мороси, длящейся месяцами и сером свете солнце, рассеянного облаками до светящегося пятна. Город, в котором жил не я – но то, чем был когда-то. Город, в котором родился “Оссиан”, которым я щедро осыпал поле этого сражения, точно сеющий чеснок полководец.
Я вспоминаю жизнь, пронесённую сквозь это десятилетие. Побег из больницы, прятки в Фуюки. Спокойная наработка опыта и характеристик тела, медленная, кропотливая. Тисэ, оставленная в одиночестве, спящая в старом доме Наная. Коварный учитель оставил девочку спать под многослойным защитным контуром и ушёл воевать. Обряд у могилы предков тела. Девочка, спящая через две стены от мастерской, ходящая в школу одна, заученно отвечая, что брат её болеет, смотрящая, как сгорают без следа стра(н/ш)ные сущности, привлечённые её силой. Дух мщения, по тонким эфемерным Связям, нашедший и наведённый на цель, спущенный на неё в обход ограничивающих его кровожадную свободу барьеров. Дух Зла, на миг отпущенный на свет, взглянуть на мир в узкий глазок, открытый на мгновение времени. Эксперименты, использованные жизни, животных и людей. Робкая улыбка самого близкого человека. Первый поцелуй.
Что это? Своеобразная Голгофа? Имитация раскаяния? Отмщение и отмывание “грехов”?
Какая глупость, право слова, эта отчаянная исповедь идущего на смертный бой. Вон она, моя верная соратница, идёт следом, соблюдая дистанцию, как было оговорено.
Жизни – брошены на кон.
Души – сожжены в прах.
Молитва – для всех и на каждого.
Умершим от голода, погибшим в боях.
Сгоревшим от мора, сломавшимся в хлам.
Лишь бы не зря, лишь бы не зря.
Вот так. Бодрее настрой, без ложных надежд, пустой мягкости или злости. Прочь пустые сомнения, размышления и искушения. Например, нет смысла смотреть, как именно моя преграда, мой противник, поверг Сакуру Мато, её Слугу, или того, кто их подчинил.
Больше нет времени.
Больше нет ресурсов.
Больше нет желаний.
И встав на последнюю ступень этой лестницы, я салютую проявившимся с Той Стороны простым мечом серой стали и синей изоленты. Солнцу, миру, призрачным теням Сил, что наблюдают.
- Ave antiqua. Heros adit destinatum.
Связи замыкаются в Цепи. Оковы сплетают Барьер. Условия становятся Законом.
Поле Подлинной Правды Принимающей Победителя/Правежа Признанной Победы ограничивают пространство (Место) и даже, отчасти, время.
Событие – ткёт Историю.
Высшая магия – Закон Мироздания.
Право Победителя – Высший Закон.
Простые истины сплетаются вместе, Связи, Судьбы, Действия – всё сведено к этому.
И я делаю свой шаг, занимая место на сцене, бросая последний взгляд на противника, ещё остающегося “будущим”.
Гильгамеш, тень Легенды о великом Владыке древнего Урука, встречает при всём параде. Золотые доспехи. Серьги в ушах, даже на вид тяжёлые, как не оттягивают неясно. Вот уж поистине, нечеловеческое, полубожественное тело. Со снижающимся содержанием этого “полу”.
Связи дрожат и играют. Тени танцуют игривую Песнь. Руны нарисованы ветром.
Портал в небе отсвечивает синим и проливается вниз знакомой субстанцией. И правда, будто разрезали канализационную трубу в Горнем Мире.
- Шавка. Чернь – произносит Арчер слова, но не подкрепляет их ни Волей, ни смыслом. Лишь переливами воздуха и пространства порталов над плечами.
Два орудия вылетают со скоростью пули, насилуя физику газовых сред. Одно промахивается и улетает вдаль. Другое я отбиваю мечом в сторону. Вспышка Скверны не влияет на артефакт в виде копья.
Ещё серия снарядов. Четыре. Шесть. Не надо напрягаться. В сущности, все защиты – это уклонение или барьер, образованный парированием, щитом, бронёй или собственными рёбрами.
Не битва, так, разминка. Великий Король изволит кидать камешки из сокровищницы своей. И только.
- Дохлый Владыка Мёртвого Града.
Я не говорю, не трачу сил, отбивая четыре орудия войны мечом и рукой, уклоняясь ещё от шести. Но Воздух трепещет от капли силы, но в броню уже давно встроены динамики.
- Мальчик со Связями – насмешливо, почти физически царапая моё эго, произносит человек (?) напротив. Между нами больше пятидесяти метров двора храма, такого плаца, вымощенного каменными плитами, но я вижу его лицо также верно, как он моё.