Я дал ему упасть в ударе. Я соединил это место, этого полукровку, этого духа, с потоком чёрного света.
А затем многократно перепроверенный ритуал сработал без осечек. Связи окружающих Мест, Явлений, событий, проявились, окрепли. Сшили рассечённую в сторону “места заключения Зла” реальность, упрятав концепцию проклятия “вниз” до того, как она связалась с окружающим местностью. И вместе с ним, исчезли, пожалуй, что в желудке зороастрийского Бога Зла, аналога дьявола (точнее, той сущности, что пыталась максимально слиться с этим Идолом), Кишима Коума, нашедший его дух из задержавшихся остатков сущностей убитых им членов семьи Нанайя, и изолированное жильё в горах.
Следы, оставшиеся от исчезнувшего полукровки, вели к семье Тоно, так что я начал проверять зацепки в документальной жизни.
Больница, изъятые документы о пациенте. Любопытно.
Впрочем, потребовалось немного расспросить пару людей с нужными связями (и Связями), чтобы понять, кто обладает достаточным влиянием.
Несколько фамилий. В первую очередь – Тоно.
Так я и решил выйти на контакт со своей ровесницей. Просто короткая встреча с девочкой, ожидающей у ворот своей школы запаздывающую машину из родительского дома.
Короткий разговор был неловким настолько, что аж тошно вспоминать. Но именно благодаря этому разговору, возможно, сейчас мы сидим здесь и пьём чай. Вкусный, кстати.
Женская Академия Асагами – это интернат. Что с одной стороны делает несколько легче контакты с Акихой, поскольку нет поблизости её отца, приложившего руку к очень многим событиям в жизни этого тела, с другой, повышает внимание посторонних людей, вроде преподавателей, к досугу моего контакта. А гипотетический звонок от секретаря директора Академии “ваша дочка часто отлучается во внеучебное время для встреч с каким-то мальчиком” очень трудно отследить моими методами. Слишком мало прямых Связей, тауматургия так не работает, это не какой-нибудь мифический “поиск по астралу, защита в эфире”.
В то же время, рандеву в Мисаве, где она появляется во время каникул, тем более нежелательно. Более плотная опека, плюс повышение активности Связи моей тела с кем-то в особняке Тоно. Я ещё недостаточно разобрался с ней, чтобы соваться туда. Слишком много рисков, вплоть до того, что меня “выпьют” на том конце.
Именно поэтому, я только сейчас встретился с ней. Совпадение многих факторов.
- Таким образом, ты можешь оставить письма на Патана Куро здесь – сказал я, провожая Акиху с террасы – он получит их отсюда, затем передаст мне. Это медленно, но относительно безопасно. К тому же, так они до меня хотя бы дойдут, в отличие от Арима.
Мы спустились на лестницу – широкую и светлую, как и должно быть в гостинице.
- Дальше мне нельзя, чтобы нас не видели вместе.
- Я на такси – напомнила Тоно.
Я хотел бы что-то сказать, вроде банальности об осторожности в нашем деле, но не успел.
Акиха, стоящая на ступеньку ниже, резким движением – взметнулись волосы – обняла меня.
- Я буду писать – тихий шёпот на ухо, короткий влажный поцелуй, топот ног.
Приятное тепло в груди и рука, вытирающая щёку от слюней.
На ладони остался размазанный шоколад.
На лице – улыбка.
Жизнь – не зебра, а тигр. Жёлтая полоса, чёрная, жёлтая, чёрная. Думаешь что всё, задница, а нет - впереди ещё хвост. И снова – жёлтая, чёрная, жёлтая, чёрная. Впрочем, в данном контексте, скорее, следовало использовать словосочетание “то густо, то пусто”.
Словом, только я вернулся со встречи со своей, получается, приёмной сестрой, как вышел на контакт Эмия Кирицугу. И года не прошло.
Я дважды сбрасывал вызов – учебное время – прежде чем смог перезвонить.
- Перезваниваю. Был занят.
Будь собеседник чуть более жив и ехиден, он бы хмыкнул – как это нелепо, мол, чародей, обучающийся с личинками немагов. Я бы напомнил, что его “загадычный друг”, бывший священник и прочее, Котомине Кирей, определил последнюю представительницу семьи Тосака, в школу на правах опекуна. Общее образование, кругозор, социализация. Понимать надо.
- Нужно встретиться. Есть работа.
Я практически чувствовал, что собеседник говорит со мной из-под какого-то скрывающего барьера, наверняка короткоживущего, но довольно эффективного.
Я мог бы сказать, что это не слишком помогает. Информации поступало достаточно – то, что его состояние не стало лучше, и он говорит из всё того же дома в условно традиционном стиле, называемом “поместье Эмия”, но зачем?