Ничего сверхъестественного с точки зрения контрольных механизмов мироздания и следователей. Просто резкие как понос ребята, знание планировки зданий, устройства банкоматов и графика движения машин по вывозу наличности. Тем более, это же были разные банды, правда?
И немного подделок документов выдающегося качества. В том числе об обретении наследников у вроде как выморочного имущества ещё за годы до моего рождения.
Словом, этому телу не исполнилось и семи лет, как мой виртуальный “отец”, приехавший из Индонезии (“на самом деле” поездом из Саппоро, куда он “совершенно точно” прибыл откуда-то из Африки через Южную Америку), вступил в права наследства оставшегося от “деда” имущества, а также обналичил и вложил в разнообразные акции свои собственные финансы. Даже если бы кто-то гениальный свёл все сведения воедино, он бы только обнаружил, что Патан-средний торговал мелкими алмазами, бриллиантами и золотыми слитками различного веса, обычно без маркировки.
О, несколько переводов, пришедших из европейских банков, словно бы из пустоты, были абсолютно не при чём. Совершенно житейская ситуация, когда по ряду документов мёртвые уже десять лет люди, числящиеся в клиентах банка, “оживают” и перечисляют деньги с “висящих” счетов. По крайней мере, сотрудники банков, искренне забывшие, с кем они работали и куда перечисляли деньги, совершали подобные операции не первый и не последний раз.
С точки зрения остального мира, я рос тихим, болезненным ребёнком, часто остающимся лечиться на дому. Если в начале нашего приезда и заселения я был загорелым до черноты, то к концу учебного года стал даже несколько избыточно бледным.
Удивительно, но местные чародеи мне не встречались. Я пересекался со следами, в том числе, вмешательства в мышление других людей (это давало удобную Связь следового типа, дающую более лёгкий доступ и другие преимущества, как и проблемы), но самих не встречал.
Словом, за этот короткий период, я обеспечил себе довольно обеспеченную жизнь.
И сумел не насторожить на государственные структуры, ни встречную полосу неудач, которая подстерегает магов, осмелившихся двинуться по одному из “запретных” направлений своих изысканий. Словом, не задел триггеров, имеющих излишне чувствительные Связи с ненужными мне событиями.
В то же время, я хотел одновременно исследовать новые для меня явления, и избегать контактов с местными чародеями. Выявленные следы не вызывали особого желания с ними контактировать. В то же время, ряд выявленных через Связи и логику постулатов, нуждался в подтверждении, цифровые коэффициенты в уточнении.
Так уж устроено человеческое общество, что некоторых людей, если они исчезнут, искать не будут.
Я бы хотел избежать штампов вроде “неприкасаемые”, “наркоторговцы”, “бездомные” или иных. Всё же, это не совсем правда. Точнее, упрощение, искажающее истину до полной, ужасной лжи. Непростительного вранья.
Тем не менее, такие люди есть. Пожалуй, в любой социальной страте. Дьявол, как водиться, таиться в деталях, которые я не могу выразить привычными словами. Для тауматурга, это выглядит просто специфическими характеристиками индивидуального узора Связей. Местом личности в окружающей социальной и государственной структуре.
Есть вполне благополучные школьницы, в случае исчезновения которых, никто не почешется, включая обоих родителей единственного ребёнка. Бывают бездомные, наркодиллеры и сутенёры, пропажу которых будут расследовать с внушающим уважение усердием, оставив зарубку тревожности на Связях этого квартала или города. Есть социумы, где пропажа даже одного члена вызовет панику и активные поиски, к тому же, имеющие повышенные шансы на удачу и раскрытие. Есть те, где всем на всех наплевать, и можно так или иначе извести половину жителей, и никто не проявит поисковой активности. Человеческое общество – тот ещё загадочный механизм, порой удивляющий не меньше людского разума.
Тем не менее, какой-то материал я нашёл, кое-что исследовал, нащупав некоторые интересные закономерности. Часть подопытных даже пережила мои эксперименты и успешно социализировалась. Разумеется, я говорю о тех, чья психика и тело, по крайней мере, внешне и на ближайшие два десятка лет, были восстановлены в достаточной мере. Тут гуманизм, рациональность и логика тауматурга вступали в дивный симбиоз, достойный отдельного исследования с позиции самоанализа… не будь он опасно близок к самообману.
Пожалуй, нет смысла описывать, какими путями, мой “отец” заработал среди местной организованной преступности, причудливо организованной относительно своего месте в общественном устройстве. Киллер по устранению неадекватов, на полставки, работающий по социальному тарифу, с условием “исчезновения” заказанных личностей – пожалуй, наиболее близкое к правде определение, которое я могу сформулировать.