Скажите, а люди всегда ли остаются тождественными самим себе?" «Удетерон»
«И вновь, за полосой депрессии, начинался подъём, невероятный и столь же бессмысленный, как само существование мироздания.» «Сквозь сны», с.53.
Быстро пробежав глазами несколько страниц, скорочей понимает, что послание адресовано Конслаеву.
Конслаев — последний гений прединтернетовского эона. Скорочей. Тот читал всё, что появлялось пред его всеохватным взором напечатанным или написанным от руки. И что немаловажно — всё понимал с полуслова. Сохранился список прочитанного Юр Юричем во время его работы над романом-эссе «Сквозь сны». Далеко не полный список. Всё, что не касалось романа либо касалось других его произведений, не вошло в этот перечень из более чем тысячи наименований.
Перебираю ветхие страницы списка, великодушно подаренного мне Ю. Ю. Власенко.
<…>
«Бывший «Гумфонд», который уже во время печатания моих верлибров переименовался в «Новую литературную газету», вдруг вспомнил меня в лице Дм. Кузьмина. Того самого, который просил моностихи (что за дикое название! Есть же для стихотворений в одну строку простое русское обозначение «удетерон») для составляемой им антологии моностиха. Он прислал предварительную публикацию «Из «Антологии моностиха»» в журнале «Арион» (М., июнь 1996 г.) со своей вступительной статьёй. В «Из…» есть и моя строчка, или, лучше сказать, и моё значительное произведение: На тот свет из этой темноты.»
«В полдень Никита Фирсов прилег около маленького ручья, текущего из родника по дну балки в Потудань. И пеший человек дремал на земле под солнцем, в сентябрьской траве, уже уставшей расти здесь с давней весны. Теплота жизни словно потемнела в нем, и Фирсов уснул в тишине глухого места. Насекомые летали над ним, плыла паутина, какой-то бродяга-человек переступил через него и, не тронув спящего, не заинтересовавшись им, пошел дальше по своим делам. Пыль лета и долгого бездождия высоко стояла в воздухе, сделав более неясным и слабым небесный свет, но все равно время мира, как обычно, шло вдалеке вослед солнцу…»
В этом послании для меня интересно то, что человек прилёг возле ручья, название которого совпадает с моей фамилией: Ланин — левый приток реки Потудань. протекает в Репьёвском районе Воронежской области. Таким не совсем обыденным манером я впадаю в рассказ Платонова.
Дальше — больше. «Насекомые летали над ним, плыла паутина…» — в рассказ впадает стихотворение Власенко «Паук». Вот оно:
В пространстве плавает паук,
Держа лучи во рту.
В локтях согнул он восемь рук
И обнял пустоту.
Сверяя с нею свой чертёж,
Он точностью томим.
Но вместе с истиною ложь
Всегда стоит над ним.
Что — пустота? Что суть её?
Но мыслить обречён,
Пронзив лучами бытиё,
Плывёт в пространстве он.
«Мыслить обречён» — ключевая фраза в этом стихотворении. Мыслящему не дано понять суть небытия, пустоты…
Дорогой мой Валера!
Последнее время я получаю от тебя по несколько писем в день и, что приятно, уже с готовым конвертом для моего немедленного ответа. Разумеется, конверты эти следует потратить и как можно скорее. Как ты, м.б. (может быть; учитывая твою нелюбовь к сокращениям), уже обратил внимание, я к этому приступаю. Надеюсь отправить сегодня не менее 2х (двух) писем.
После некоторого анализа я обнаружил, что количество текста, обращённого непосредственно ко мне, прогрессивно падает и в последнем письме упало до нуля, к которому так последовательно стремилось. Правда, в этом (последнем) письме, кроме Текстов, я обнаружил что-то вроде бумажки из-под конфеты (её части, — бумажки, а не конфеты) и долго её исследовал: смотрел на свет, смачивал водой (ничего другого под рукой, увы, не было), но — безрезультатно. Возможно, я в чём-то не прав.
Теперь о журнале. Предприятие это, хотя и колеблется в разные стороны, но окончательно упорно не умирает. Абашев — друг Кальпиди, участник его издательской деятельности, зав. каф. рус. лит. ПГУ и автор статьи в «Знамени» — я у него недавно был — организовал недавно некий фонд, кажется, им. доктора Живаго, и хотя те деньги, которые он под этот фонд достал, он собирается тратить «согласно приоритетам», в каком-то месте списка этих приоритетов находится как бы и журнал. Он же (т. е. Абашев сказал мне, что числа 20-го мая приезжает, возможно, и сам Кальпиди, который в письме к нему (Абашеву) пишет о журнале «приблизительно в том же духе, что и ты» (т. е. — я; — это цитата). Похоже, что это я Кальпиди и достал. Когда я говорил ему о журнале в первый раз, он просто меня послал, во второй — уже не очень просто и даже что-то прикидывал, рубрики сочинял etc, но тоже, в конце концов, отстроился… Ещё был, кажется, какой-то задумчивый разговор. А теперь вот сам о журнале пишет.