— Что его интересовало?
— Родные, биографические данные. Самолично все это записывал в личные дела.
— Как оформлялась вербовка агентуры?
— В первый же день заполняли специальную анкету, где указывали полные автобиографические данные. Потом под всем этим подписывались. Подразумевалось, что задания германского командования выполняются добровольно. Все разговоры с ним должны были хранить в строжайшей тайне.
— Как проходило обучение в вашей группе?
— Обыкновенно… Очень напоминает армию. Изучали диверсионное дело, стрелковое. Объясняли, как вести себя в тылу противника. В каждой группе два человека проходили подготовку на радистов.
— Назови преподавателей.
— В нашей группе занятие вел унтерштурмфюрер СС Шальке, а лекции читал штурмбаннфюрер СС Шлоссер.
— Как долго шла подготовка?
— От двух до четырех месяцев. У нас было два с половиной.
— Какую форму носила агентура во время учебы?
— Форму солдат войск СС, — прямо посмотрел Зотов.
— После школы куда попал?
— В «Абвергруппу-103», подчиненную «Абверу-1», немецкой военной разведке.
— Как экипировалась агентура перед заброской в глубь советской территории?
— По-разному, кто уходил в гражданской одежде, кто переодевался в военную форму.
— Какие у вас с собой были документы?
— Все зависело от поставленных задач… Справка из госпиталя, удостоверение личности комсостава, командировочные предписания, продовольственные аттестаты, выписки из приказов о переводе из одной воинской части в другую, выписки из госпиталей и отпуска после ранения, партийные и комсомольские билеты, наградные книжки, временные удостоверения о наградах. Да много чего… все сразу как-то и не упомнишь!
— Придется посидеть и подумать.
— Вспомню, — хмыкнул Зотов. — Теперь вроде бы торопиться некуда.
— Твоя задача в советском тылу?
— Их много. Внедриться на железнодорожную станцию близ Москвы. Сделаться там своим, чтобы ни у кого не вызвать подозрения. А потом наблюдать за передвижениями поездов.
— На что нужно было обратить особое внимание?
— На резервы, перебрасываемые к линии фронта. Отслеживать перемещение воинских эшелонов и всевозможных грузов.
— Режим агентуры в вашей школе?
— Ничего особенного. Размещались в казармах группами и ротами. Если нам вместе забрасываться в советский тыл, так и держаться старались вместе. Дисциплина жесткая, особо не побездельничаешь. Кто не выдерживал учебу, направляли обратно в лагерь. А туда не хотелось никому… Я до войны в техникуме учился, так вот, хочу сказать, я в техникуме столько не учился, сколько в разведшколе.
— Жить, значит, хотелось?
— Поначалу жизнь-то не особенно и ценишь. Думаешь: убьют, ну и ладно! На войне к смертям привыкаешь… А вот когда судьба предоставляет шанс выжить, так уже на смерть смотришь по-другому. За малейшую возможность хватаешься, чтобы хотя бы еще денек пожить. Просто так этого не понять, это нужно пережить…
— Ты мне вот что скажи: сколько групп было заброшено во время твоей учебы и куда?
— Таких группы было три, — немного подумав, ответил Зотов. — Первая группа — обершарфюрера СС Фридриха Яроша. Но куда их забросили, я могу судить только по косвенным данным… Вся информация была строго засекречена. Группа состояла из семнадцати человек, в основном в ней были эстонцы, среди них две девушки. Одна, кстати, весьма ничего… Я полагаю, что их сбросили где-то в районе Псковской области, думаю, что для каких-то террористических акций или диверсий.
— Откуда такая уверенность?
— Скажу так… У меня с одной из девушек был краткосрочный роман. Не хочу сказать, что у нас для любви было много времени, просто несколько раз удалось остаться вдвоем, вот она мне и шепнула, что скоро отправится домой, а ее дом в Пскове!
— Понятно. А твое увлечение никто не заметил? Там с этим строго.
— Может, кто и заметил, так помалкивал. Там один пытался язык распустить, так я подловил его в сортире и так башкой о стенку саданул, что сразу мозги ему на место вставил.
— Кто руководил второй группой?
— Вторая группа — ротенфюрера СС Иоганна Брынски. В ней было человек шестнадцать. Они как-то отдельно от нас держались. В их составе было три девушки, лет двадцати — двадцати двух. Имен я их не знаю, потому что все пользовались псевдонимами.
— Чем они собирались заниматься?
— Думаю, что тоже диверсиями. Слишком много времени в обучении уделялось диверсионному делу, а потом, в соседнем лесу они так гремели взрывчаткой, как будто бы собирались приступом Москву брать, — усмехнулся Зотов. — Думаю, что они сейчас где-то на железной дороге.