– Спать! – один из новоприбывших ударил рукоятью ножа в висок истерзанного чудовища, подарив ей благостное забвение. – Живого места на ней нет, а все шевелится! Пустынники – живучий народ.
Фужита, которую освободили от тряпичных пут и поставили на колени, взглянула на знаки скрытого селения Трав, украшающие одежду шиноби. Все ясно. Шпионы Мичиэ.
Один из шиноби занес руку с кастетом для удара.
– Не троньте ее! – выкрикнула Кицунэ, тоже определившая знаки и решившая, что солдатами подруги вполне можно командовать. – Она сражалась за меня!
Шиноби, прислушавшись к выкрику девчонки, переглянулись и опустили оружие.
Спустя пару минут, ломая кустарник подлеска, топча снег железными сапогами, к месту боя подоспели городские стражи. Ниндзя сразу подняли руки, демонстрируя нежелание сражаться. Самураи, взглянув на знаки Трав, не стали затевать никому не нужных ссор.
– Как вы, юная госпожа? – один из солдат снял со спины и набросил на плечи Кицунэ теплое одеяло. В каждом отряде городского патруля один из солдат нес эту вещь, которая в условиях холодного климата и разгула бандитизма часто была очень полезна. – Вы ранены? Нужна помощь врача?
– Думаю, что не очень, – Кицунэ покачала головой. – У меня нарушена циркуляция энергии в теле, но это уже начало исправляться. Я еще живучее, чем та тетка! – оборотница ткнула пальчиком в сторону Юмако, которую деловито увязывали двое шиноби.
– Мы заберем Черную Вдову в наше селение, – сказал Гесшин, подходя ближе к капитану самураев. Не желая нарушать маскировку под воинов Трав, он не стал уточнять, в какое именно селение будет доставлена пленница. – Она наша добыча, и мы хотели бы изучить ее способности маскировки. Могу заверить, что эта тварь никогда больше не увидит солнца и неба над головой.
– Позаботьтесь о ней, – капитан не стал возражать. Хоть награда за Черную Вдову была назначена огромная, захватили ее все же шиноби, а не его солдаты. Без вмешательства ниндзя паучиха-людоед, скорее всего, услышала бы приближение латников и успешно скрылась. – Она ваша. Но прошу вас привести Черную Вдову в сознание хоть на минуту. Леди Кадзуми... благородная дама, которой восхищается вся Инакава, была похищена этим монстром! Мы выпытаем у паука, где сейчас ее жертва!
– Я знаю, где леди Кадзуми, – откликнулась на его слова Фужита. – Позвольте мне показать. Возможно, еще не поздно ее спасти.
Серая полутьма и тишина. Свет проникал только сквозь маленькую вентиляционную отдушину, крошечное окошечко в большой и светлый мир, вернуться в который Кадзуми уже больше не надеялась. Исако затихла уже давно. Умерла, скорее всего. Она лишь дальняя родственница Акизуки, в ее роду слишком много обычных людей. Исако не была столь же вынослива, как женщины самураев. Но как бы ни была стойка Кадзуми, ее ждет та же участь. Освободиться не удастся. Та жуткая женщина оставила их здесь умирать от голода и жажды. Зачем ей выпускать своих пленниц? Потому что кто-то там был против лишних смертей? Кадзуми видела лютую ненависть в глазах паучихи. После того как планы будут выполнены, шиноби просто уйдут... и, может быть, это даже к лучшему.
Кадзуми плакала от боли в затекшем от неподвижности теле, от врезавшихся в кожу ременных пут. От жажды, от холода, но больше всего от отчаяния. Даже хорошо, если о ней забудут и оставят здесь. Лучше умереть, чем вернуться в мир, в котором убит ее любимый и дочь, где имя Кадзуми проклято обвинением в подлости, предательстве и покушении на принца.
Кадзуми сжалась в слабо дрожащий комок и закрыла глаза. Скорее бы умереть...
Тихий шорох наверху, у вентиляционной отдушины. Свет померк, что-то заслонило его, но не успела Кадзуми испугаться от мысли о вернувшихся шиноби Скалы, как робкий девчоночий голосок прозвучал в темноте.
– Кадзуми-сан! Исако-сан! Вы здесь?
Лесная почва зашуршала, раздвигаясь в стороны, обнажая корни деревьев и расширяя проход. Кто-то снаружи применял дзюцу элемента земли.
– Кадзуми-сан! – малорослый человек протиснулся в открывающийся проход в темную могилу и пополз на четвереньках, приближаясь к женщине, дрогнувшей и попытавшейся что-то промычать через закрывающий рот кляп. – Кадзуми-сан, не бойтесь! Я – Кицунэ! Я и мои друзья победили злых врагов! Мы пришли помочь вам!
Кицунэ? Волшебная лиса? Эту девочку хотели захватить присланные из страны Камней чудовища. Кадзуми обмерла, не веря своим ушам и глазам. Если волшебная лиса здесь, то... враг побежден?!
Кицунэ стащила с леди Кадзуми одеяло и начала снимать ремни, стягивающие руки и ноги женщины. Затем она развязала платок и вынула из рта несчастной пленницы кляп.
– Л... лорд Томео... и моя... дочь... – запинаясь, с трудом произнесла Кадзуми. – Ч-что с ними?
– Про лорда не знаю, а Миваки... жива будет, наверно, – меняясь в лице, сердито проворчала Кицунэ в ответ. – Ее счастье, если успеет сбежать!
– Ее н-не били?
– А ее слуги первые на меня напали! Она хотела мною притвориться и сама к принцу поехать! За это надо бы руки и ноги ей переломать! Но не до того пока. Я ей потом еще все припомню! Так обработаю, сама себя не узнает!
– П-простите мою дочь, К-кицунэ-сама, – Кадзуми содрогнулась, вспомнив план действий, которым хвасталась ей Черная Вдова. Паук-оборотень, чудовищная кумо, намерена была бросить дочь Кадзуми на растерзание взбешенным самураям. Миваки дорого заплатила бы за несколько часов жизни под именем Кицунэ. Жуткая смерть от пыток – это минимум, что могла бы она ожидать. – П-простите ее. Она не з-знала многого. Ее хотели тоже убить...
Кицунэ ничего не ответила, не желая еще больше огорчать женщину, и без того испытавшую тяжелое потрясение. Маловажно то, что Миваки не знала. Важно то, что и с каким торжеством она делала! Лучше черной крысе спрятаться и не высовываться, иначе Кицунэ вытрясет из нее душу!
Развязав пленницу, девочка помогла ей сесть и закутала в одеяло. Кадзуми меж тем с тихими стонами не переставала выспрашивать о Томео.
– А, так лорд Огасавара – это Томео? – ответила Кицунэ. – Про лорда Огасавара говорили, что он плохо себя чувствует и лежит в постели. Сказали, что он болен.
– Но он жив? Действительно жив? Я должна его увидеть... помогите мне подняться, прошу вас, Кицунэ-сама...
Убедиться, что ее возлюбленный пережил общение с пауком-оборотнем, Кадзуми смогла даже раньше, чем надеялась. Проход расширили еще, и двое самураев, помогая Кицунэ, вынесли несчастную леди на солнечный свет и свежий воздух, усадив у входа в темную, глубокую яму, уходящую под корни дерева. Еще один солдат осторожно вынес из ямы бесчувственное тело Исако. Самураи окружили спасенных, капитан осведомился у Кадзуми о самочувствии и начал переговоры с кем-то по рации. Минуло минут пятнадцать, и вдруг во главе еще одного отряда самураев к входу в яму примчался наместник северных земель Огасавара Томео собственной персоной.
– Кадзуми! – соскочив с коня, он едва не упал, но собрался с силами и подбежал к женщине, которая протянула руки ему навстречу.
Кутая в одеяло голову, обезображенную отсутствием волос, Кадзуми ткнулась в плечо Томео лицом и горько разрыдалась.
– Все будет хорошо, – шептал наместник, ласково обнимая и утешающе поглаживая ее по спине. – Все будет хорошо, любимая. Теперь я всегда буду с тобой и не позволю приблизиться ни одному чудовищу.
Немного успокоив Кадзуми, Томео посмотрел на Кицунэ, которая с жадным интересом следила за происходящим. Лицо оборотницы закрывала тряпичная маска, сделанная из обрывка пояса оби, сброшенного Юмако. Только синие лукавые глазищи сверкали озорством и любопытством. Она впервые воочию наблюдала чужую любовь, и по спине девчонки бегали мурашки от сопереживания.
– Кицунэ-сама, – произнес Томео. – Я не могу выразить всю глубину моей вам благодарности. Вы спасли самое дорогое, что есть у меня в жизни. Скажите, чем бы я мог отблагодарить вас?
– Но ведь не я одна сражалась с врагами, – ответила Кицунэ, задумываясь. – Вы должны благодарить самураев и шиноби, что одержали победу над шиноби Скалы и другими союзниками Юидая.