– А мы? – Суми бросила на лидера вопросительный взгляд.
– А что мы? По-твоему, почему бассейнов три? Один для мужчин, второй для женщин, а третий – бывшим узникам. Придется еще один сделать, для стирки одежды. Но этим можно позже заняться. Ну что, приступим? Кицунэ-чан! Купаться пора!
Счастливый взвизг восторженной девочки был ему ответом.
Две марионетки Кеничи, разделившись на составляющие их части, растопырили струганые деревянные ребра и лапы. Получились прекрасные вешалки для одежды. После недолгой возни внутри малого отделения купален Така приподняла простыню, которой был завешен вход, и вышла, чтобы повесить на вешалку пальто и шапочку Кицунэ. Кимоно и остальная одежда девочки была уложена у стены купален для последующей стирки.
Кицунэ осторожно вошла в воду бассейна и села, пофыркивая и тяжело отдуваясь.
– Не холодна водичка? – осведомилась Така.
– Горячая! – жалобно ответила девочка. – Жжется!
– Зачем же терпишь? Сейчас из озера немного холодной принесу, разбавить.
Добавление ледяной воды убавило терзающий девочку жар. Кицунэ расслабилась и, прислонившись спиной к краю бассейна, счастливо зажмурилась.
– Некогда нежиться, маленькая госпожа, – Така взяла в руки бутылочку шампуня, с утра прикупленного в городе быстрым на ноги Райдоном. – У входа длинная очередь.
Кицунэ хотела немного покапризничать, выпрашивая минуту или две, но руки строгой бабушки ухватили ее за волосы, окунули в воду и начали бескомпромиссно мыть.
– Ай! Ой! – вякала Кицунэ. – Мыло в глаза попало! Ба-а-а! Бабушка!
– Не называй меня бабушкой! Я еще совсем не стара! Ух, я тебе!
– Ба-а-а! – Кицунэ вертелась на месте. – Мыло! В глаза!
– Шампунь, а не мыло. Будешь много болтать, еще и на вкус попробуешь! Сиди смирно, негодница!
– Похоже, без моей помощи не обойтись, – Хикари вошла и с умилением взглянула на Кицунэ, отфыркивающуюся от воды и мыльной пены. – Лисенок не хочет мыться?
– Хочу! – обиженно ответила Кицунэ. – Но я посидеть в воде хочу немножко, а бабушка не разрешает!
– Нехорошо заставлять людей ждать. Отдохнуть и искупаться мы сможем позже, а пока нужно просто помыться. Ну что, маму будешь слушаться?
– Буду... – шмыгнула носиком Кицунэ, и ее тотчас продолжили купать уже в четыре руки.
После повторного мытья распаренную и обмякшую Кицунэ закутали в простыни и одеяла, посадили на сложенные у деревьев ящики и вручили, как награду за послушность, большую алюминиевую кружку со свежезаваренным, теплым чаем.
– Сиди смирно, Кицунэ-чан, – Хикари погрозила девочке пальцем. – Одеяла не снимай, иначе простудишься.
Кицунэ, шальная после мытья и жара купален, только кивнула, осторожно потягивая чай из кружки.
– К чаю бы кусочек тортика... – тихо вздохнула она.
– Вот прибудем в замок, будут тебе и тортики, и пирожные, – пообещала ей камигами-но-отоме.
Така и Хикари занялись гейшей, которую Бенджиро отнес в купальню и, уложив там, оставил в распоряжении женщин.
Купание девушки, спасенной из тюремных подвалов, прошло без каких-либо неожиданностей. Вскоре ее, завернутую в простыни и одеяла, словно младенца, уложили рядом с Кицунэ. Наступила очередь Такехико, и ничто не предвещало беды, как вдруг Кицунэ почувствовала мощный импульс энергии Ци в купальнях и услышала отчаянный вопль.
Райдон, помогавший Бенджиро с мытьем бывшего пленника, дико завывая, выскочил из-за шторы и, упав на землю, начал биться в конвульсиях. Обомлевшая Кицунэ уставилась на мальчишку, личико ее вытянулось от потрясения и испуга. Она никогда не видела, чтобы человек так корчился. Райдон катался по земле, брыкался, кувыркался через голову и, не переставая, истошно орал.
Ясуо и Микио, сообразив, что случилось, бросились ему на помощь.
– Все прочь! – раздался гневный выкрик, и к мальчишке, опережая обоих стариков, метнулась Суми. Юная куноичи силовым приемом впечатала бьющегося мальчишку в землю и, приложив ладони к его голове, выпустила из ладоней целую волну Ци.
Кицунэ только сейчас поняла, что произошло.
«Иллюзии, – это не игрушка, – поучал ее когда-то Хебимару. – Это сильное оружие, которого боятся все. Оттого и создано столько защитных дзюцу, назначение которых – блокировать воздействие на мозг человека. С помощью гендзюцу можно показать кому-либо красивую картинку, как это делаешь ты. Но можно... внушить человеку, что пламя окутывает его. Что кожу на теле покрывают язвы и плоть гниет. Внушить, что его заживо раздирают на части. Покажи человеку это, и он умрет, хотя в реальности на теле его не будет ран. Фантомная боль убивает ничуть не хуже настоящей».
Спасение было в том, что схема воздействия энергией Ци на мозг очень хрупка. Воину, атакующему врага гендзюцу, сложно удержать свое влияние, а жертва, собрав волю в кулак, может попросту рассеять наводящие иллюзии волны Ци в своем мозгу. У жертвы то преимущество, что бой идет на ее территории и собственной Ци, необходимой для защиты и готовой к противодействию, вокруг сколько угодно.
Если же атака высокопрофессиональна и получивший удар уже не способен сопротивляться, союзник может волной своей Ци нарушить стабильность воздействия врага и, практически сведя на нет все иллюзии, дать возможность пострадавшему полностью освободиться и овладеть собой.
Что сейчас и сделала Суми.
Райдон обмяк и распластался на земле, тяжело дыша и постанывая. Кицунэ, сбросив с себя одеяла и поставив кружку, подбежала к нему.
– Все в порядке? – спросила оборотница, сочувственно глядя на пострадавшего.
– Да, я вовремя успела, – Суми поднялась и отряхнула штаны. – Теперь кроме эмоционального шока ему ничего не грозит. Райдон, что у вас там произошло?
– Это моя вина, – из купален вышел Бенджиро и присел около Райдона, протягивая руки к его голове и применяя успокаивающее боль медицинское дзюцу. – Я не заметил вовремя, что гендзюцу, удерживающее Такехико спящим, начало ослабевать. Когда вода коснулась его тела, наш друг очнулся. Я попытался снова погрузить его в сон, но слишком поздно, и Такехико, еще ничего не соображая, ответил на мою атаку встречным ударом гендзюцу, внушающим фантомную боль. Похоже, это был его последний «привет» палачам, он держал запас Ци наготове все это время и собирался применить ее, когда последняя надежда на спасение угаснет. Вот и эффект. Я-то отбил удар, а Райдон еще не слишком опытен в подобных вещах. Но благодаря Суми теперь все в порядке.
– Ты как ребенок, – сказала куноичи, обращаясь к приподнявшемуся на руках Райдону. – Все нуждаешься в опеке и заботе!
Открывший было рот для того, чтобы поблагодарить ее за помощь, Райдон подавился словами и довольно резко огрызнулся в ответ.
– И вовсе не как ребенок! – вступилась за мальчишку Кицунэ. – Это был сильный удар, и выдержать его было очень сложно! Ты бы тоже не выдержала, Суми-чан!
– Не называй меня с таким именным суффиксом и не говори слишком уверенно! – фыркнула куноичи. – Я бы справилась.
Отвернувшись, Суми направилась прочь, а Кицунэ показала ей вслед язык.
– Бэ-э, дура, – тихонько пробурчала оборотница и заслужила благодарную улыбку и заинтересованный взгляд мальчишки.
– Кицунэ-чан, – подошедшая Хикари поспешила вернуть девочку на место и снова укутать в одеяла. – Не бегай в одних простынях, простудишься!
– Мам, а тот шиноби правда очнулся?
– Не думаю, что Бенджиро-сан и Райдон-сан решили над нами пошутить.
– А можно мне посмотреть?
– Он ведь не диковинное существо, Кицунэ, – ответила женщина с легким укором. – К тому же сейчас не в подобающем виде. Подожди, когда Бенджиро-сан и его помощники вынесут господина Такехико из купален. У вас будет еще достаточно времени для общения.
– А Бенджиро-сан говорил, что у Такехико есть волшебный ящик!
– Не надо понимать все буквально. Возможно, в том ящике есть что-то необычное, но едва ли он волшебный.