Кицунэ улыбнулась ему сквозь слезы. Все шутит. Хороший он человек, этот Кано, хоть и невоспитанный.
– Я вас себе совсем другим представляла, Кано-сама, – сказала девчонка.
– Вот как? И каким же, милая леди, вы меня представляли? – Куо сощурился. – Можно узнать?
– Ну... как сказать... скромным, немножко застенчивым, мечтательным... – девочка виновато улыбнулась. – Что-то вроде тигренка. А вы уже взрослый и могучий тигр! Даже обидно немножко. Так хотелось подружиться с тигренком! А вам ведь я совсем и не нужна. У такого сильного и храброго тигра не может не быть красавицы-подружки.
– Это хитрый способ разузнать, свободен ли я? Или завуалированная попытка отшить? Не прячь глазки, я сразу заметил, что не в твоем вкусе. Как только мою наглую физиономию увидела, сразу скуксилась, поникла и всем своим видом выразила: «Ну во-о-от!» Ха-ха-ха! Тоже мне, лиса-хитрюга! Проста, как плошка риса! Еще и льстить пытается!
Кицунэ обиженно надула щеки.
– Не паникуй ты так, божественный мститель! – заявил Куо. Положив ладонь девчонке на плечо, молодой самурай поднял вторую руку и насмешливо щелкнул ее по носу. – Не влюбилась с первого взгляда? Так и не должна была влюбляться! Эх ты, бантик ходячий! Дело в том, что я вовсе не принц и уж точно не Кано! Я его телохранитель, Хатано Куо, родной внук, кстати, телохранителя твоей мамы! Хромой дед Микио, помнишь такого? Шестой в твоем списке близких людей.
– Что? – глаза Кицунэ расширились вполлица.
– Все! – хохотнул Куо. – А принц Кано места себе не находит, как тебя ждет! Мечтательный, скромный, с когтями и в полосочку! Тот еще тигренок! Увидишь – обалдеешь!
Кицунэ, обрадованно взвизгнув, бездумно бросилась Куо на шею.
– Эй-эй! – самурай прытко отшатнулся, уворачиваясь от ее объятий. – Я весь в саже и грязи! Платье свое красивое побереги. Лисы обалдели, на тигров бросаются! Ты пока на тигрятах тренируйся, а то он в гневе меня заживо сожрет!
– Простите, Куо-сан.
– Не говори никому. Пойдем.
Самурай и девчонка вышли в коридор, где их ждали хозяева дома и леди Хикари. Увидев, что с дочерью все в порядке, камигами-но-отоме едва не расплакалась от радости.
Несколько минут ушло на объяснения и признания. Томео и Кадзуми отнеслись к словам Куо с пониманием и приняли его извинения. Хикари и Кицунэ отправились готовиться к долгому переходу в замок принца Кано.
– Кружева с ушами, – насмешливо буркнул рыжий лучник, глядя вслед маленькой оборотнице. – Забавная ты. Такая забавная, что неладное заподозрил бы, но с тобой дед и его хозяйка. Верю. Наш человек! Теперь бы только Кано, от радости прыгая, макушку себе о потолок не проломил! А ведь может... ну ничего, привяжу ему к голове подушку, и пусть долбится.
Наместник Томео подарил солдатам принца несколько удобных саней с запряженными в них обычными лошадьми. Боевые кони запрягать себя в сани или телеги все едино никогда бы не позволили, а из тягловых животных только лошади не впадали в панику при приближении боевого коня. Боевые звери относились к своим предкам снисходительно, как люди к мартышкам, а лошади чувствовали в запахе хищников родные оттенки и вели себя спокойно.
– Какие милые! – Кицунэ не упустила возможность погладить лошадь и несколько раз провела ей ладошкой по шее. – Смотри, котик, какие они смирные! Даже не косятся, значит, укусить не хотят!
Котяра, которого Кицунэ прижимала к животу, злобно заурчал в ответ. Скрывшись от всеобщей кутерьмы в дальнем углу особняка, он мирно спал, но Кицунэ разыскала его и после недолгой потасовки скрутила одним из боевых приемов тайдзюцу. Она уже торжествовала победу, когда скрученный зверь применил крайнее средство – начал бешено дергаться, причиняя себе боль, и дико орать, привлекая ненужное внимание. Оборотнице пришлось применить гендзюцу, которое воздействовало на животное странно, совсем не так, как на человека. Кот не погрузился в сон, а только обмяк, как мешок ваты, и сразу начинал сопротивляться, если Кицунэ отвлекалась и ослабляла влияние.
– Хороший, хороший! – Кицунэ ласково погладила и его. – Не ревнуй, я тебя тоже очень сильно люблю!
На одни из саней усадили раненых и изможденных шиноби, изъявивших желание проводить свою подзащитную до замка, на другие уложили дедов-самураев, которые еще не очнулись от действия снотворных и лекарственных препаратов. В эти же сани усадили Йори, двух охранников и Фужиту. Кицунэ заступилась за пленную куноичи и напомнила, что без помощи этой женщины Черную Вдову совершенно точно не удалось бы поймать. Стражи заверили, что присмотрят за покорно выполняющей все указания девушкой-ниндзя.
– А здесь что? – Кицунэ подбежала к третьим саням, на которых аккуратной горой были уложены коробки.
– Подарки от нашего города вам, юная леди, – ответил ей Томео.
– Это мне? – в изумлении маленькая оборотница едва не уронила кота. – Это правда все мне?!
– Конечно, – Томео улыбнулся ее незатейливой детской радости. – Я нисколько не намерен шутить по этому поводу. Все это вам в благодарность за то, что вы сделали сегодня для леди Кадзуми и для меня.
Кицунэ, пылая интересом и восторгом, сунулась было в гору коробок, но Хикари вовремя перехватила ее и не позволила начинать вскрытие подарков немедленно. Вместо этого она сделала дочке пару наставлений и попросила выразить наместнику благодарность как должно. Кицунэ, послушная девочка, исполнила ритуал с блеском, хоть наместник и не очень-то требовательно относился к соблюдению этикета. Вид сияющего счастьем детского личика был ему уже достаточной благодарностью.
Куо торопил с отправлением в дорогу.
Томео и Кадзуми, провожая Хикари и ее дочь, подвели их к четвертым, самым удобным и богато украшенным саням. Бабушка Така уже ждала здесь, выстелив мягкие сиденья теплыми одеялами.
– Кицунэ, дочка, верни, пожалуйста, леди Кадзуми ее любимца, – мягко проговорила Хикари, прежде чем началась завершительная часть церемонии прощания.
Маленькая оборотница, втайне мечтавшая, что про милого котика забудут и ей удастся утащить его с собой, не стала спорить. Все равно бесполезно что-то говорить. Раз вспомнили, точно отберут.
Девчонка со вздохом поставила кота на снег и сняла воздействие гендзюцу. Котяра, почуяв свободу, вдруг яростно рванулся и, противоестественно быстро для крайне растолстевшего лодыря, прыжками помчался к дому.
– До свидания, котик-сан! – Кицунэ донельзя мило помахала ему ладошкой и вопросительно посмотрела на стоящих рядом людей. Все вокруг, кто как мог, давили в себе смех. И чего это они? Разве с котами нельзя прощаться?
Томео быстрым движением руки смахнул с глаз проступившие на них искристые слезы.
Служанки Мейли и Суин решили тайком поглазеть на отбытие гостей из окна второго этажа дома. Они не прогадали. Обзор отсюда действительно был превосходен.
– Ты видела, Мейли? – горничная сияла от восторга. – Кицунэ-сама такая миленькая!
Но подружка не ответила. Ее не было рядом. Суин в изумлении оглянулась по сторонам и заметила, что дверь одной из ближайших комнат приоткрыта. По какой-то причине, пока Суин увлеченно наблюдала за происходящим во дворе, Мейли тихонько спряталась там.
Терзаемая любопытством, девушка подкралась к двери, заглянула в щелку и сразу все поняла. Шиноби Ветра, Такехико, обнимал Мейли, и губы их соприкасались в долгом, томном поцелуе. Парень свое дело знал, девчонка безвольно обмякла в его руках и находилась в полуобморочном состоянии от наслаждения.
Суин густо покраснела, отпрянула от двери и, отскочив на пару метров, прижалась спиной к стене. Мысли в ее голове хаотично заметались, лицо и уши алели все ярче. Не зная, что делать в такой ситуации, она простояла на месте еще минуту или две, а затем Такехико вышел из комнаты.
Он глянул на багровую от смущения девушку, глаза шиноби сверкнули, и, молниеносно приблизившись к испуганно пискнувшей Суин, парень сцапал ее в объятия. Девушка попыталась сопротивляться, но наивно было полагать, что нападающий ухватит ее неправильно и позволит себя оттолкнуть. Суин могла только хлопать ладонями его по спине и выпучивать глаза в испуге и ярости. Даже вскрикнуть она не могла, потому нападавший уже впился губами в ее губы.