– Ну ладно, если так, – сердито пробубнила маленькая оборотница.
Минут двадцать слаженной работы, и вокруг лагеря был возведен земляной вал, поставлена большая палатка в центре и зажжено более шести десятков костров. Пять сотен самураев расположились на отдых. Кто-то уснул, кто-то занялся готовкой пищи, кто-то принялся точить оружие или чинить поврежденные в недавних боях доспехи. Обратный путь пока обходился без серьезных происшествий, но солдат всегда должен быть готов к бою, тем более что времена сейчас были очень далеки от мирных.
Леди Хикари, едва установка палатки была завершена, поспешила скрыться в ней. Самураи старались не смущать леди взглядами, но даже самые тренированные и стойкие из них ничего не могли поделать с собой и любовались ею. Разве можно было их обвинять? Эта камигами-но-отоме была не просто красивой женщиной. Леди Хикари была той, о ком с восторгом и печалью говорили их отцы и деды. Прекрасным образом из далеких времен, когда, казалось, страна Водопадов вот-вот должна крепко встать на ноги, когда презираемые всеми самураи и шиноби разграбляемой страны сплотились и отбросили иностранные банды за пределы своей земли. Верная соратница дайме Торио, который любил ее столь сильно, что усмирил свою любовь ради ее счастья и благословил на замужество с тем, кого любила она. Тяжкие беды, волна катастроф и... теперь, спустя столько лет, кто, как не боги смилостивились над легендарной леди, вернув ей дочь в облике волшебного лисенка? Откуда, если не с небес, пролился этот золотой свет, под лучами которого ожила и расцвела прекрасными цветами старая роза, когда-то, давным-давно, украшавшая собою сад величайшего из правителей Водопадов?
Леди Хикари вернулась. Не означает ли это возвращение надежды для уставшей от безысходности страны? Как тогда, пять десятилетий назад...
Самураи думали об этом и не сводили с камигами-но-отоме и ее приемной дочери зачарованных взглядов, но если Кицунэ с детской радостью купалась в волнах внимания к себе, то Хикари, отвыкшая от подобного за годы уединения, чувствовала себя не очень-то комфортно.
Леди Кадзуми, аргументируя свои действия тем, что около Серой Скалы попросту не существует приличных магазинов, снабдила Хикари несколькими чемоданами, наполненными вещами, необходимыми, по словам Кадзуми, каждой уважающей себя леди. Теперь Хикари открывала эти чемоданы в поисках привычного кимоно, какие и положено носить почти семидесятилетним бабушкам.
– Ма-а-ам, ну зачем тебе кимоно? – Кицунэ, подобравшись к ней, обняла Хикари за талию и прижалась щечкой к маминой спине. – Ты такая красивая! Останься такой, пожалуйста!
– Кицунэ, милая, ну что ты говоришь? – Хикари упрямилась и не поддавалась на уговоры. Церемония встречи так и не приехавшего принца в прошлом, хватит строить из себя молодую даму.
Бабушка Така с умилением смотрела на развернувшуюся арену боевых действий, в которой мама и дочка лаской, нежностью и мольбами пытались сломить оборону друг друга. Битва разгорелась еще жарче, когда Хикари все же разыскала в чемоданах замечательное кимоно со всеми аксессуарами. Хикари была непреклонна, и Кицунэ, не выдерживая спора с мамой, по-детски горько разревелась. Ее слезы мгновенно поставили точку в споре, и Хикари, сдаваясь, крепко обняла маленькую оборотницу, принимаясь ее целовать и умолять не плакать.
– Но ты ведь разрешишь мне надевать кимоно хоть иногда, дочка? – с улыбкой спросила женщина, слегка успокоив дите.
– Конечно, только обязательно яркие и праздничные! – Кицунэ радостно улыбнулась в ответ. – Ты в них тоже очень-очень красивая, мама! А серые я спрячу!
– Ух ты, лисенок мой хитрый! – Хикари крепко стиснула в объятиях игриво пискнувшую дочку. – Сама модница, каких свет не видывал, так еще и за маму взялась? Ну, погоди у меня! Стану самой модной и переманю твоего принца!
– Не-а, не переманишь! – Кицунэ хихикнула, весело сверкая глазами. – Потому что ты, мама, у меня не только самая на свете красивая, но еще и самая-самая добрая!
Победа была окончательной и вопрос решен. Хикари оставила чемоданы в покое.
До глубокого вечера Кицунэ, леди Хикари, Така и присоединившаяся к ним Йори отдыхали в палатке, ведя неспешные и спокойные беседы. Так приятно наконец-то чувствовать себя в безопасности! Теперь все были уверены, что долгие мытарства и бесконечные сражения остались позади.
Темнеет в зимнее время очень рано, и, когда Кицунэ показала из палатки носик, вокруг уже царила ночь, довольно светлая, впрочем, из-за покрывающего землю снега.
Куо, сидящий у выхода из палатки, повернулся, взглянув на девчонку спокойно и внимательно. Так, словно и не спал мгновение назад.
– Куо-сан, мне надо... – слегка смущаясь, Кицунэ запнулась, не зная, как сформулировать свою просьбу.
– Позади палатки удобная полотняная комнатка, под ней – выгребная яма. Вход изнутри. Не стесняйся.
– Да нет! Мне не этого надо! – Кицунэ спешно замахала ладонями. – Мне надо с Фужитой-сан поговорить и... можно у вас попросить немного денег? У мамы сейчас с собой нет, но мы все вернем, обещаю!
Куо поднялся, подошел к своему коню и вынул из притороченной к седлу сумки пачку денег.
– Десять тысяч рю, бумагой. Больше с собой нет. Хватит?
– Ничего себе! Нам с дедушкой на столько два месяца работать бы пришлось! – Кицунэ, вспыхнув как огонь, вдруг печально притихла. – Спасибо, Куо-сан.
– Не стоит благодарности.
Фужита сидела возле саней. Она не была связана, но двое сторожей-самураев зорко следили за пленной куноичи.
– Фужита-сан, простите, что беспокою, – сказала маленькая оборотница, приближаясь к девушке. – Можно поговорить с вами?
– Отчего же нельзя? – с сарказмом ответила пленница. – Только ногти рвать не надо, я так все скажу. Что тебе интересно? Приказы, с которыми меня отправили в страну Водопадов? Имена моих командиров? Может быть, нарисовать карту да указать на них направления ударов и передвижения войск Северной Империи?
– А ты можешь?
– Нет, конечно. Нет у меня таких сведений. Я шиноби-разведчик, а не генерал.
– Тогда зачем предлагаешь? Я ведь даже не об этом поговорить пришла.
– О чем же тогда?
– Я хочу спросить у вас, Фужита-сан, что вы будете делать дальше?
– Что?
– Вам ведь не нравится предложение ехать с нами в Серую Скалу? Вы думаете, что мы держим вас в плену, но я не хочу лишать вас свободы. Вы неплохой человек, Фужита-сан. То, что вы сказали Черной Вдове, в лесу, перед тем как напасть на нее...
– Сразу после моей первой атаки. Тем взрывом я надеялась прикончить ее.
– Может быть, не важно. Ваши слова заставили меня поверить в то, что вы не злой человек, просто... отчаявшийся и решивший, что злу сопротивляться бесполезно. Я прощаю вас за все, Фужита-сан, и даю вам свободу. Вы может уйти.
– Уйти? – куноичи ответила с сарказмом и сомнением. – Сейчас?
– Если хотите. В любое время.
– Тогда я пойду, пожалуй, пока кое в ком заряд миролюбия и стремления к благотворительности не иссяк, – Фужита, ухмыляясь, поднялась со снега и двумя ударами отряхнула штаны. Одета она была, конечно, не по последней моде, но тепло и практично. – Только в спину не стреляйте.
– Никто не будет пытаться вас убить. Я обещаю, Фужита-сан.
– Вы слышали, что сказала лиса-богиня? – с ухмылкой заявила куноичи, обращаясь к самураям. – Про честь и верность обещаниям напоминать, надеюсь, никому не надо?
– Иди, иди, – подошедший Куо грозно глянул на куноичи. – Я тоже только за, если тебя в замке не будет. Воздух чище.
– Не говорите так, Куо-сан, – мягко укоряя, сказала Кицунэ. – Фужита-сан хороший человек.
«Ага, самый лучший!» – мысленно ругнулась куноичи.
Кицунэ и трое самураев проводили ее до выхода из лагеря, и, увидев за гранью поля черный зимний лес, девушка, дрогнув, остановилась.
– Это не шутка, я действительно свободна? – все еще с недоверием, подозревая какую-либо подлость или насмешку, спросила она.
– Да, Фужита-сан, – Кицунэ ответила ей с улыбкой. – Я верю, что вы будете жить, не причиняя больше вреда и обид хорошим людям. Вот, возьмите, – девочка вложила в руку куноичи десять тысяч рю, одолженные у Куо. – Это чтобы вы могли купить себе еды и что-нибудь еще, необходимое для жизни. Я по себе знаю, как это плохо – остаться в мире одной и быть совсем без денег.