Фужита растерянно уставилась на ярко раскрашенные листы бумаги.
– Ты веришь... – горечь подкатила к горлу куноичи, мешая говорить и дышать. – Ты веришь в то, что я... – она презрительно хмыкнула, яростно отворачиваясь от Кицунэ. – Какая нелепость. Я помогала Черной Вдове и воину-дракону Скалы! Я собиралась продать тебя! Глупая девчонка...
– Но ведь теперь, – Кицунэ взяла ее за руку и несильно сжала. – Вы никого не будете продавать? Вы больше не союзник чудовищ? Я верю, что вы не повторите ошибки, и хочу, чтобы вы жили и были счастливы, Фужита-сан.
Куноичи поникла головой, скрипнула зубами и вдруг, оттолкнув руку Кицунэ, быстро помчалась к лесу.
– Не стоит столь слепо верить в доброту других людей, Кицунэ-сама, – сказал Куо, провожая освобожденную пленницу взглядом. – Некоторые люди неисправимы.
– Но не все же, Куо-сан? – покачав головой, ответила Кицунэ. – Я чувствую, что эта девушка не такая, как Черная Вдова и Миваки. Она просто потеряла надежду и веру в то, что у нее в жизни тоже может быть все хорошо.
– Добрый ты, лисенок, – Куо только вздохнул. – И маленький еще совсем.
Картины недавнего боя против ее воли снова завладели Кицунэ. Девочка, вспоминая о немаловажной детали, подошла к Бенджиро и Такехико. Двое шиноби сидели у одного из костров и вели дружескую беседу, попутно охраняя сон остальных бойцов своей команды.
– О, юная леди! – шиноби встали на ноги, приветственно кланяясь Кицунэ. – Что это вы разгуливаете среди ночи, самураев тревожите? Разбуженные самураи ох злые! Исключительно поэтому на заданиях мы стараемся ходить как можно тише.
– Я увидела, что вы не спите, Бенджиро-сан, Такехико-сан, и решила подойти, – сказала Кицунэ, поджимая юбки руками и присаживаясь рядом с разведчиками. – Бенджиро-сан, можно попросить вас еще раз показать мне, как вы плетете псевдодуши? Только помедленнее и объясняя, как что делается. А то я, когда мы победили врагов в погребе, попыталась сплести псевдодушу и вселить ее в самурая, лежавшего у стены, но у меня ничего не получилось.
– И не должно было получиться.
– Да. Потому что первый раз было и я не тренировалась. У меня перед глазами все поплыло, я почувствовала дурноту и чуть не упала. Почудилось что у меня два тела! Я попыталась двигаться, поднять самурая, но вдруг раз! И все. Рассыпалось. Наверное, непрочно сплела.
Шиноби обменялись удивленными взглядами.
– Так, ну-ка попробуем, – Бенджиро сел на корточки и повернулся так, чтобы Кицунэ были лучше видны его действия. – Сначала формируем пальцами печати, которые дестабилизируют энергию Ци в организме и заставляют ее покинуть сеть энергообмена. От последовательности печатей зависит количество задействованной Ци и баланс ее насыщенности. Можно, конечно, и одной силой воли выбить из организма энергию, но печатями проще. Повторяй за мной.
Бенджиро показал Кицунэ последовательность печатей, затем, объясняя действия, сплел клубок силовых нитей.
– Наше биополе формируется при энергообмене между клетками, – кратко пояснил он. – Мы, шиноби клана Соури, можем на краткий миг увеличивать силу энергообмена, а затем резким усилием воли сводить его до нормы и выбрасывать излишнюю энергию, которая вплетается в клубок псевдодуши. Частица нашего биополя отделяется от тела и некоторое время существует, питаясь энергией Ци из клубка, что мы с тобой сейчас держим в руках. Попробуй разделение. Направь приказ внутрь себя! Следи, как реагирует моя Ци, и делай то же самое!
Кицунэ как могла выполняла указания.
– Оказавшись в чужом теле, биополе пытается вплестись в его энергообмен и восстановить структуру, частицей которой являлась. Если токи энергообмена в теле ослаблены сном или... хм... смертью, ей это удается. Появляешься еще одна «ты», обладающая всеми твоими навыками, памятью и даже привычками. Причем в дальнейшем используется уже энергия Ци захваченного тела, а не твоя. Весьма экономно и полезно. Ну, ты сама видела, как это работает. Так, что у тебя получилось? Бросай псевдодушу в меня!
Кицунэ метнула клубок псевдодуши в своего учителя, и Бенджиро умолк, прислушиваясь к ощущениям.
– Неплохо, – сказал он. – Если бы я спал или был без сознания, уверен, ты смогла бы полюбоваться на мир моими глазами. Двигаться, конечно, не получилось бы, слабовата частица твоей души пока, но факт разделения налицо. Милая моя, у тебя есть способность к применению дзюцу «Захвата».
Кицунэ хотела радостно воскликнуть, но вид мрачнеющих Бенджиро и Такехико заставил ее воздержаться от восторгов.
– Что? Я что-то сделала не так?
– Посмотри-ка мне в глаза, Кицунэ-чан, и попробуй сделать то же, что и я, – Бенджиро придвинулся к девочке ближе и вдруг начал двигать радужкой, то уменьшая, то увеличивая зрачок.
Кицунэ повторила его фокус, хотя при слишком широко раскрытом зрачке глаз начинало ранить лишним светом, а при сужении вокруг наступала темнота. Обычно она доверялась рефлекторной реакции глаза на свет и никогда не пользовалась способностью двигать радужкой.
– Очень хорошо. Еще одно доказательство, хотя и первого было более чем достаточно.
– И что я доказала?
– Что ты мне дальняя родственница, Кицунэ-чан. Ты – Соури, не чистокровная, но тем не менее прямой потомок.
– Ух ты! – Кицунэ радостно всплеснула руками. – Значит, вы, Бенджиро-сан, и правда мой дядя?
– Но откуда у Хебимару генетический материал вашего клана, лидер? – сухо и задумчиво произнес Такехико.
– Выкрал, – ответил дзенин. – Или с нашим воином-драконом договорился, тот продал.
– Эй-эй! Потише. За такое заявление зарезать могут. Опасные слова и без доказательств.
– А еще есть варианты? Наших изгоев, уверен, в мире нет. Как же тогда не уследили?
...До войны со страной Камней страна Песков была весьма сильна и значима, ее корабли, огибая полуостров страны Чайных Листьев, нередко нападали на островные государства и грабили их города. В одном из таких нападений несколько шиноби Ветра от души развлеклись с захваченной в плен куноичи из селения Прибоя и, напоследок перерезав ей горло, бросили. Но куноичи выжила и вскоре родила девочку со светлыми волосами и синими глазами, ярко выделяющуюся внешностью среди кареглазых и темноволосых детей Йомигаэри. Ей дали имя Хитоми из-за особого строения глаз – с пугающе огромными радужками, подвижными и насыщенными цветом. Девочке сохранили жизнь, ведь через нее были похищены гены одного из кланов Ветра, но на «особенную» косились с подозрением. И не напрасно. С самых ранних лет светловолосое дитя выказало пугающую злобу характера и честолюбие, произведшее в итоге к окончательному отторжению от клана и побегу Хитоми из селения Прибоя...
– Да, изгоев Соури нет, – рассуждал Такехико, не зная подробностей жизни генетической матери Кицунэ. – Значит, только воровство. Но ты понимаешь, что значат подобные обвинения? Разрушение союза с Хебимару или даже снятие с поста воина-дракона, если выяснится, что утечка генов – дело рук или недосмотр лидера селения.
– Паршиво...
Кицунэ испуганно прижала кулачки к губам и только переводила взгляд с одного шиноби на другого.
– Вот что, Кицунэ-чан, – сказал, минуту поразмыслив, Бенджиро. – Ты учись применять дзюцу «Захвата», может, еще пригодится, ведь у тебя, похоже, к нему талант. Но смотри, чтобы о нем не узнала ни одна живая душа! Никому не говори о том, что в тебе есть наследие Соури. Неважно даже как, через кого оно к тебе попало. Важно то, что если о нем кто-нибудь узнает, наш клан и все селение Ветра вынуждены будут стать твоими врагами.
– Что? Но почему?!
– Огонь, горящий в очаге, дарит тепло всему дому, – ответил ей Такехико. – Но уголек, выскочивший на деревянный пол, может обратиться в пожар, который уничтожит дом. Ты – уголек, который покинул очаг Соури, Кицунэ-чан. Если твой геном захватят другие селения, нам придется сражаться с теми, кто применит против нас наши же родовые техники. Если другие ниндзя Ветра узнают о твоем родстве с Соури, они попытаются погасить маленький уголек или вернуть его в очаг. Не думаю, что ты желаешь погибнуть или стать пленницей в селении Ветра. Правду я говорю, лисенок? Поэтому – помалкивай.