– Камигами-но-отоме можно продать. Убей остальных, и возвращаемся. Я заберу мешок с деньгами. Хоть малый взнос, да все же наш...
Кэндзо склонился, потянулся к Кицунэ, но окровавленная оборотница вдруг ожила и, вывернувшись из-под его рук, ринулась в сторону. Щупальца метнулись следом, Кицунэ кувыркнулась через голову, уходя от них, и подскочила к лежащему на земле Райдону. Мальчишка слабо застонал, когда девчонка перевернула его на спину и сдернула с пояса шиноби связку осколочных гранат.
– Как ими пользоваться? – выкрикнула Кицунэ, которую уже оплетали щупальца. – Говори скорее!
– Выдерни предохранитель... бросай... задержка... четыре секунды...
Йома направился к Кицунэ, а жрец, забросив косу на плечо, побрел к лежащей на земле Хикари.
– Все еще хочешь сражаться, отродье лабораторий? – голос Кэндзо звучал равнодушно и холодно. Большинство щупалец втянулись в его тело, куски плоти совместились, и демон стал похож на уродливого, шрамированного человека. – Бесполезно. Второй раз за такой краткий промежуток тебе внутренние врата тела не открыть. Гранаты бессильны. Мой непроницаемый покров не пробить обычной стали и огню.
– Стойте! – что есть сил закричала Кицунэ, привлекая к себе внимание жреца. – Не смейте причинять никому вреда, слышите?
– Почему? – полуобернувшись, ехидно осведомился Шимару.
– Потому что... – Кицунэ прижала гранаты к своей груди и вцепилась в предохранители с явным намерением вырвать их. – ...За труп – в два раза меньше денег!
Повисла тишина, нарушаемая только шумом огня и треском горящих деревьев. Пауза длилась несколько бесконечных секунд, а затем Шимару презрительно рассмеялся:
– Мы получим за твою смерть пять миллионов. Остальное восполнит при продаже камигами-но-отоме! На черном рынке за такую красотку дадут не меньше десяти!
– На законном рынке камигами-но-отоме стоит сто пятьдесят миллионов, – прервал болтовню напарника Кэндзо. – На черном мы можем получить десять за молодую и... только три за старую. Леди Хикари уже больше шестидесяти семи? К тому же она – герой для множества людей. Такой рабыней нельзя будет хвастаться. Три миллиона. Не больше.
Йома поднял руку и выпустил из ладони целое облако быстро рассеявшейся энергии Ци. Дзюцу начало действовать в то же мгновение, на многие сотни метров вокруг снег взлетел вверх. Обратившись в воду, он окутал горящий лес и не рассеивался, даже когда жар пламени превратил воду в пар. Снова конденсируясь, вода глушила пламя и сводила пожар на нет.
– Твои близкие не пострадают, – произнес Кэндзо, когда поток рукотворного ветра унес удушливый дым. – Брось гранаты и не двигайся.
– Дай слово чести.
– Даю слово. Хоть нас, пиратов восточных морей, и считают бесчестными подонками. Мне нет никакой выгоды от смерти твоих близких, и, раз ты не носитель великого духа, нет смысла забирать их с собой. Смертельных ран не нанесено никому, они будут жить.
– Не смей обещать за нас обоих! – выкрикнул Шимару. – Может, тебе и нет выгоды от смерти этих людей, но я обещал их души моему богу!
– Пообещай ему что-нибудь еще. Почему я должен думать о твоем боге? Можешь убить их, но тогда ты выплатишь мне два миллиона из казны своего храма. У вас, недобитых полумертвецов, есть деньги?
– Будь ты проклят! – выругался жрец. – Все просчитал, да? Я новичок в организации, и нам нужна защита от ублюдочных карателей, вырезавших сектантов Пожирателя по всему миру. Лидер откажет нам в убежище, если я сейчас оскорблюсь и убью тебя, полудемон! Будь по-твоему. Души этих людишек не стоят пары миллионов!
Тьма отступила от кожи жреца, возвращая ему человеческий облик.
– Условия договора с моей стороны выполнены, – йома обернулся к Кицунэ. – Теперь брось гранаты.
Металлические цилиндры, украшенные насечкой и короткими шипами, полетели на землю.
– Вот так, – Кэндзо приблизился к Кицунэ и положил руку ей на плечо. – Хорошая девочка.
Удар парализующего дзюцу вышиб сознание из маленькой оборотницы, йома подхватил ее и забросил себе на плечо.
– Шимару, уходим.
Мгновение, и две жуткие фигуры, унося на себе добычу, растаяли в сгустившейся ночной тьме.
Тотчас, не сделав даже малой паузы, откуда ни возьмись, среди пятна опаленного и искалеченного леса возникли люди. Их было не много, всего две боевые группы по пять человек, но каждый из них был воином, это можно было понять по одежде и поведению. Кеничи, приподнявшись на локтях, попытался что-то сказать им, но тело еще не восстановилось после парализующего касания смерти, и вместо слов с губ мальчишки прозвучал лишь бессвязный хрип.
Чужаки не обратили внимания ни на него, ни на искалеченного Бенджиро, который поднялся на ноги и стоял, пытаясь собрать хоть какие-то силы для, возможно, нового боя. До шиноби Ветра, раненых самураев и слуг им не было никакого дела. Один из новоприбывших, очевидно, лидер отряда, проверил состояние леди Хикари, кивнул и сделал знак рукой своим подчиненным. Шиноби без знаков принадлежности к определенному селению отступили и быстро скрылись. Бенджиро успел заметить только направление их движения. Чужаки начали преследование двоих чудовищ, унесших Кицунэ. Почему они так беспокоились о леди Хикари? «Связующая нить». Похоже, в отличие от двоих похитителей эти люди о ней знали.
Кэндзо небрежно швырнул Кицунэ в снег и, подобрав сложенные под деревом вещи, торопливо оделся. В его теле осталось слишком мало живой крови, холод зимы мог легко убить его даже в такие относительно теплые ночи, как эта. Шимару тоже переоделся, окровавленное тряпье только холодило, и приходилось постоянно молиться Дзясину об удержании души.
– Паршивая страна, – ругался верховный жрец, набрасывая на плечи теплую куртку и нахлобучивая на голову меховую шапку. – Даже хуже, чем то раскисшее болото, в котором приходится жить последнее время.
– Ты же бывший шиноби Тумана, – глухо буркнул Кэндзо. – Должен быть привычен к сырости своей родины.
– Будь проклята сырость и родное болото! Я успел немало побродить по миру и знаю, как где люди живут. Страны Лесов и Лугов – самые лучшие места для жизни. Тепло, сухо, много жертв для алтаря. Одно плохо – тяжело там найти желающих стать послушниками храма. Где хорошо живут – о смерти не молят. Приходится с психами и дегенератами общаться.
– Зато страны Песков, Камней и Морей ныне самые благоприятные места для вашего культа. Озлобленные, голодные, пылающие завистью или жаждой мести, люди легко впадают во зло.
– Пожиратель – не зло...
– Захочу проповедь послушать– скажу. Я про то речь веду, что могу помочь храму утвердиться в названных странах.
– Зачем тебе это?
– На сектах можно хорошо заработать. Главное – правильно мыть людям мозги. Дураков всегда хватает, только покажи чудо, вроде твоего «бессмертия», многие денежки потащат, чтобы такими же стать. Тебе – новые послушники и рост влияния храма, мне – презренное золото. Подумай насчет сотрудничества.
– Хорошо, подумаю. Вызывай летунов, пусть забирают нас.
– Надо найти место, удобное для посадки. Следуй за мной и не отставай. Время – деньги.
Кэндзо снова забросил Кицунэ себе на плечо и устремился сквозь ночной, мрачный лес.
Шимару последовал за ним и прикрикнул на напарника, когда, через пару минут бега в стороне мелькнула дорога.
– Широкая. Летунам пространства хватит.
– Не время вызывать их.
– Почему еще?
– За нами преследование. Не могу определить число... пятнадцать... двадцать... возможно, меньше, кто-то из них применяет дзюцу-обманку, создавая ложные признаки присутствия. Этот кто-то явно понял, что я засек их, и теперь пытается запугать нас.
– Вот значит как? – жрец алчно ухмыльнулся. – Атакуем? Дзясин жаждет жертв.
– Попробуй. Они движутся быстро и не позволяют приблизиться к себе. Я дважды менял направление, преследователи уходят и освобождают нам путь. Но это не признак слабости. Присматриваются. Продолжаем движение. Если через десять минут не отстанут, нанесу силовой удар и превращу их в кашу вместе с тем участком леса, на котором они будут находиться. Летунами рисковать не будем. Это наш единственный быстрый способ вернуться на базу. Не хочу потерять неделю на дорогу.