Тайсэй молча крутанулся на месте и врезал подошвой боевого сапога точно в зубы самурая. Весьма чувствительно для призрака.
Куо отлетел на метр и канул в пространственное искажение, а Черный вдруг мгновенно исчез и тотчас возник за спиной леди Хикари, протянув руку и вцепившись пальцами в волосы камигами-но-отоме.
– Не двигайся, – сказал он Кицунэ, что очнулась от парализовавшего ее страха и начала оборачиваться, готовясь всеми своими невеликими силами ударить Черного, напавшего на маму. – Иначе я перемещусь вместе с ее головой!
Кицунэ вновь замерла, в ужасе глядя на золотые локоны, стиснутые рукой в черной перчатке, и на бледное лицо мамы. Убьет! В одно мгновение убьет! Смертный холод вонзил в душу ребенка тысячи стальных когтей.
– Не надо! – пролепетала Кицунэ, умоляя. – Пожалуйста, не надо!
В комнате воцарилась тишина. Самураи Красного отряда, все до единого, были захвачены пространственными искажениями и выброшены прочь.
Черный вскинул свободную руку к лицу, закрытому гладкой пластиковой маской. Шиноби сосредоточился. Воздух дрогнул от объема высвобожденной Ци.
– «Сфера абсолютной недоступности»! – рыкнул Тайсэй, и алые глаза за прорезями его маски сверкнули отблеском лютой злобы и ненависти, смешанной с презрением к врагам, бессильным причинить ему какой-либо вред.
Стражи Инакавы, что мчались к особняку Акизуки через парк, изумленно замерли, когда пространство перед ними завернулось по спирали и здание вдруг исчезло, в один миг для всего остального мира стянувшись в бесконечно малую точку.
– Что?! – самураи ошарашенно начали переглядываться. – Враг перенес особняк целиком?
– Остался бы котлован, – один из стражей мотнул головой. – Нет, тут другое. Думаю, дом и все, кто попал в зону действия дзюцу, остались на месте. Они отгорожены от нас искажениями пространства...
Все, что касалось искажения, тотчас проходило захваченную зону насквозь и вылетало с другой стороны. Свет не тратил на это времени и не встречал препятствий, оттого людям и казалось, что перед ними вовсе ничего нет.
– Разрыв! – сразу несколько самураев ударили дестабилизирующими техниками в незримую точку, но Ци импульсов прошла сквозь зону искажения столь же легко, как проходил свет. Барьер был нерушим и непробиваем, любая сила попросту не могла его коснуться.
– Моя защита абсолютна, – сказал воин в маске, когда вид заснеженного парка и серого неба за окнами и в проломах стен сменился непроглядной чернотой. Несколько свечей и оброненный на пол факел нарушали тьму, захватившую замерший дом. – Никто не сможет приблизиться, пока действие дзюцу не развеется. Никто больше не попытается нам помешать. Хебимару-сама, желаете что-нибудь сказать этой женщине, что столь долго заботилась о вашем творении?
– Полагаете, она нуждается в моей благодарности, Тайсэй-сама? – ответил саннин.
– Пожалуйста, скажите, что я могу сделать ради того, чтобы вы оставили Кицунэ со мной? – дрожащим голосом произнесла Хикари. – Я могу заплатить за нее выкуп! Возьмите все мои сбережения и драгоценности, я продам все, что у меня есть, и эти деньги станут вашими. Хотите ли вы наладить отношения с кем-либо из правителей стран или глав влиятельных семей? Я стану послом от вашего имени. Сделаю все, что угодно, только... – Хикари не выдержала и заплакала, горькие слезы потекли по ее щекам. – Только не забирайте у меня дочь. Умоляю вас. Она – моя жизнь. Мои дети... мои дети были убиты у меня на глазах. Не возвращайте меня в этот кошмар, умоляю вас. Не отнимайте последнее счастье.
– Мне жаль огорчать вас, – ответил Хебимару, приблизившись к леди Хикари. – Но я работал над созданием боевых биоформ вовсе не для того, чтобы дарить или продавать самые ценные образцы одиноким женщинам.
– Тогда... – леди Хикари подняла дрожащую руку и раскрыла ладонь, показывая ее саннину. – Заберите меня с собой. «Связующая нить»...
Нельзя, чтобы маленький метаморф понял, что хозяин знает о «Нити», иначе позже диалог станет совершенно невозможен!
Хебимару вскинул руку и коснулся пальцами виска камигами-но-отоме, нанося удар снотворящим гендзюцу. Леди Хикари дрогнула и, не успев закончить фразу, умолкла.
Объятия, хранящие ребенка от похищения, бессильно разжались.
– Простите, но я не могу забрать вас с собой, леди Хикари. Ваша любовь не позволит мне обратить Кицунэ в оружие для войны.
Воин-дракон усадил потерявшую сознание женщину в кресло.
– Хозяин, не забирайте меня! – ревела и брыкалась Кицунэ, когда суровая рука саннина оттащила ее от мамы. – У вас же много воинов! Пожалуйста, оставьте меня здесь! Хозяин, я не пойду!
Извернувшись, шальная от страха девчонка вцепилась в рукав кимоно саннина зубами.
Крепкая затрещина швырнула ее на пол, и оборотница съежилась, бессильная подняться.
– Взгляни на меня, Кицунэ, – прозвучал голос Хебимару. – Соберись с силами и посмотри на меня!
Девчонка, лицо которой было залито слезами, подняла голову и взглянула на хозяина. Рыдания мгновенно утихли. Синие глаза на белеющем лице уставились на знакомую печать, в которую совместил пальцы рук Хебимару.
«В твоей груди – ядовитая железа, Кицунэ. Если ты разочаруешь меня...»
– Один импульс Ци с моей стороны, и ты умрешь в страшных муках, маленький метаморф. Я убью тебя, а затем и эту женщину, – Хебимару указал взглядом на леди Хикари. – За то, что она вмешалась в процесс создания великого воина. Я прощу и пощажу ее, если ты докажешь мне, что еще не все потеряно. Если пойдешь со мной и снова станешь подчиняться приказам!
– Хозяин...
– У тебя нет другого выбора! Ты многое узнал о мире, многому научился, но кое-что забывать тебе не следовало. Я – твой хозяин!
Бесполезно спорить. Бесполезно просить.
Кицунэ снова съежилась и дрогнула в рыданиях.
Глаза Хебимару блеснули злобой. Он вспомнил то, что так сильно ненавидел в поведении Кицунэ. Упрямство. Бесконечное, железное упрямство, мешавшее саннину озлобить этого ребенка, создавшего самому себе систему возвышенных и наивных ценностей. Кицунэ бесконечно любила жизнь и стремилась нести радость окружающим, но хозяину было нужно от нее совсем иное. Пусть в мире людей темно и страшно, маленький демон с человеческой душой отчаянно сопротивлялся возвращению в породивший его мрак, ведь там было еще больше чуждой ему злобы.
Неудачный эксперимент. Эта жалкая тварь никогда не станет настоящим бойцом.
«Зуб змеи» с тихим щелчком выскочил из крепления в боевое положение, и Хебимару начал оборачиваться, устремляя полный гнева взгляд на беспомощно лежащую в кресле женщину. На ту, что убедила маленького строптивца, что тот был прав, отвергая стремления своего хозяина.
– Стойте! – Кицунэ вскочила на ноги. – Хебимару-сама, стойте! Я пойду с вами! Я буду выполнять ваши приказы! Не убивайте... не убивайте маму...
Хебимару едва не рассмеялся, но стальной клинок скользнул обратно в крепления на запястье.
– Я пойду с вами, – вздрагивая от плача, Кицунэ поникла. – Только... можно я напишу письмо? Совсем маленькое.
– В этом нет необходимости.
Жгучий огонь тек по телу. Кано, не зная, как обращаться с едва обретенным грозным оружием, поторопился и допустил ошибку, слишком рано приведя Тоцуку в боевое состояние. Меч выдал импульс, принять который принц не был готов. Энергия полоснула, нарушая работу мышц. От переизбытка Ци сердце сбилось с ритма, и на какой-то миг мир перед Кано померк. Лишь отчаянным усилием воли мальчишка не позволил себе лишиться сознания от вспышки безумной боли.
Две минуты. Он возится с проклятым мечом уже две минуты!
Ци вытягивало из тела и тут же возвращало. Энергообмен меж клетками тела был серьезно нарушен. Головокружение, слабость и тяжелая, лишающая сознания дурнота – неизбежный итог.
Тяжело, с хрипом дыша и подстегивая себя страхом опоздания, принц поплелся к ведущей наверх лестнице.
Скорее! Скорее же... с Тоцукой не нужно быть сильным и ловким. Нужно лишь успеть добраться до места боя.
– Опасность, – глухо произнес Черный, глянув в сторону выхода. – Чувствую странный ток энергий. Кто-то внутри сферы и приближается к нам.