– Под словами «подземный ход» я подразумеваю не тоннель, а подвижный воздушный пузырь, который тем сложнее держать, чем он больше. Я буду раздвигать землю, но она будет сразу осыпаться за нашими спинами. Двигаться надо очень быстро, опережая врагов, которые могут тоже воспользоваться дзюцу элемента земли и либо раскопать подземный ход, либо, наоборот, мощным ударом заставить «пузырь» схлопнуться и раздавить всех нас. Нельзя недооценивать и сбивающие воздействие Ци дзюцу самураев. Множественными ударами они разрушали даже простые в исполнении каменные волны, которыми я пытался их атаковать, а что же говорить о сложном дзюцу создания тоннеля? Если пойдем под землей все, гарантированно окажемся заживо похороненными. Десять воинов. Больше повести не рискну.
– Наши наблюдатели не могут сказать точно, сколько самураев Садато охраняют печать штурмового дзюцу, но их явно больше сотни. Бросить в атаку всего десять человек?
– Это было бы безнадежно, – Макото уверенно оборвал спор, – если бы необходимо было победить. Нам нужно лишь помешать врагу вести стрельбу, пока главные силы не отойдут на безопасное расстояние. Я выберу надежных людей и лично поведу их в атаку. Как только вы покинете зону поражения штурмового дзюцу, мы тоже отступим и соединимся с вами в Инакаве.
Генерал Шичиро все это время сидел молча. Что он мог сказать людям, чья отчаянная смелость и решительность действительно могла одержать верх над грубой силой врага? Шичиро видел своими глазами, сколько бравады выказывали самураи Садато и насколько эта бравада была лжива.
Только страх удерживал армию Серых от бегства. Страх перед Северной Империей и скорым на расправу Юидаем. Чем еще можно заставить сражаться человека, которого довели до унизительной нищеты, придавили бесправием и измордовали речами о жизни ради клана, результатом служения которому почему-то было исключительно обогащение высшего руководства? Главы кланов, загребая золото, давили на руководителей среднего звена, угрожая отъемом последних привилегий, что у тех еще остались, а руководители среднего звена, такие же рабы, как рядовые воины, как могли, командовали своими солдатами, с которыми жили в одних кварталах, чьим доверием и сочувствием пользовались. Солдаты подчинялись, пока их жены могли вечером поставить на стол плошку риса детям. Великое счастье, ведь бунтарь оказывался в петле, на центральной площади поселка, а его семья становилась отверженной и умирала от голода. Выслуживайся, раболепствуй, чти искаженный кодекс воина, переписанный в угоду богачам, и получишь больше, чем требуется просто для того, чтобы волочить ноги. Тебе не повезло родиться не в правящей семье? Служи верно, грабь, запугивай крестьян и торговцев, убивай бунтарей, отдавай добычу нам и твоя семья будет обеспечена. Неужели ты хочешь, чтобы твои дети плакали, выпрашивая еду? Посмотри на тех, кому действительно не повезло, и будь счастлив, что у тебя есть хотя бы то, чем ты сейчас владеешь!
Самураи Садато выслуживались, как делали это всю свою жизнь с тех пор, как черное отчаяние выбило меч из рук дайме Торио и власть в стране захватили люди, мечтающие только о золоте, роскоши и рабах. Выслуживались, надеясь получить землю и крестьян, повысить доход семьи, стать чуть значительнее в глазах лидеров клана. Они примут столько, сколько им дадут, и будут благодарить тех, кого осыпали золотом, за булку пышного хлеба и дом, в котором хотя бы нет страха пробить головой потолок, встав в полный рост.
Шичиро был бунтарем, искал тех из влиятельных людей, что желали изменить существующий порядок, но слишком многие погрязли в роскоши. Люди Водопадов приняли рабство и, продолжая сопротивляться, одиночки вроде Шичиро или Кано могут добиться только гибели, своей и тех, кто им поверит. Главы страны сжимают хватку заплывших жиром пальцев на шеях не самураев, что идут в бой против повстанцев, а на шеях их жен и детей, чьи жизни могут даже для раба быть святее любых идеалов и мечтаний.
Был бы шанс, если бы младший сын дайме мог освободить семьи самураев от давящей хватки своих врагов. Серые, самурайская нищета, что яростно бросаются в атаку на собравшихся вокруг Кано бунтарей, тотчас повернули бы мечи против своих недавних хозяев и служили бы ему с той же отчаянной преданностью, что и любой из Красного отряда.
Но это лишь мечты, которые никогда не станут реальностью. Юидай, а не Кано, распоряжается жизнью и смертью в этой стране.
Шичиро, закрыв глаза, незаметным движением коснулся своего кимоно там, где под тканью был спрятан забранный из тайника в башне маленький радиомаяк. Генерал усилил нажатие и почувствовал слабый щелчок кнопки.
Аюми стояла на вершине полуразрушенной стены и, скрестив руки на груди, смотрела на приближающихся к стенам гигантских змей и отряды самураев, бесстрашно бегущих навстречу монстрам. Это не ее битва. Закованные в сталь великаны справятся сами.
– Есть сигнал! – шиноби, перед которым на обломках стены лежала дорогостоящая электронная аппаратура, вдруг вскинул голову и посмотрел на дочь наместника, командовавшую всеми шиноби, воспитанными кланом. – Третий этаж, северо-восточная стена!
– Принято! К бою, солдаты! Шевелитесь, шевелитесь! Свиток сюда!
Семь шиноби в легкой броне подхватили заранее приготовленное оружие и устремились к названной точке. Там, за каменными плитами, маяк отмечал местонахождение тех, кто представлял собой сердце и мозг восстания. Убив их, солдаты Юидая покончат с творящимся в стране безумием!
Шиноби птицами взлетели по отвесной стене, и Аюми резким рывком развернула большой, почти метр шириной, бумажный свиток. Двое шиноби помогли своему лидеру прижать бумажное полотно к стене, Аюми собрала энергию Ци и ударила ладонями в центр печати, что была нанесена на свиток и заряжена еще вчера, в ожидании начала штурма.
– Куо-сама! – в дверь импровизированного зала совещаний ворвался самурай-сенсор, заметивший перемещение врагов и понявший их намерения. – Атака сквозь стену! Берегитесь!
– Импульс! – выдохнула куноичи, и вся башня содрогнулась. Печать высвободила заключенную в ней энергию Ци, что превзошла в своей концентрации Ци крепчака, и удар извне вышиб из стены солидный кусок. Куски бетона и обрывки стальной арматуры со свистом пронзали воздух. Кано, в ожидании боя надевший доспехи, услышал выкрик самурая и успел нахлобучить шлем. Камень, ударивший принца в висок, не размозжил ему голову, а только оглушил и сбил с ног. Кицунэ, вскрикнув, крепко обняла маму, но через миг, когда начал угасать грохот взрыва, поняла, что напрасно испугалась. Макото, на спине которого даже во время совещания красовался тяжелый пехотный щит, заслонил женщин собой, и каменный град рикошетом полетел во все стороны, отражаясь от брони великана.
Стена пробита!
Аюми сделала шиноби знак рукой и шарахнулась в сторону. Шиноби, не мешкая, дружно метнули в пролом баллоны газовых гранат. От распыленного в воздухе яда не спасет броня. Не только те, что в комнате, но и многие за ее пределами защитники башни повалятся на пол в предсмертных корчах...
Всплеск адреналина не позволил Иве даже заметить множественные раны, оставленные каменным градом. Боевой нрав крепчака сделал свое дело. Металлические цилиндры, влетая в комнату, с шипением начали исторгать ядовитую смесь, но вдруг на полу вспухли каменные пузыри. Прекрасно понимая, что такое граната, Ива устремил навстречу баллонам каменные щупальца, что ухватили их и молниеносным рывком утащили внутрь пузырей. Ива залил баллоны бетоном, залепил их со всех сторон прежде, чем те успели выпустить опасное для жизни количество химикатов.
Атаки не пройдут, пока в комнате крепчак, легко манипулирующий камнем и для атаки, и для защиты!
Один из шиноби, видя, как исчезают баллоны в каменных пузырях, окинул быстрым взглядом комнату и нашел взглядом человека с уродливо раздутой грудной клеткой. Словно хорек к добыче, шиноби скользнул в облако пыли и, поднырнув под удар вставшего на пути самурая, прыгнул к крепчаку.
Клинок короткого меча взлетел и начал опускаться на шею хранителя замка, но самурай, промахнувшись мечом, не оборачиваясь, ударил ногой. Стальной сапог врезался в бок остановившегося для удара шиноби и, ломая ребра, швырнул диверсанта прочь от жертвы. Шиноби врезался в стену и, падая, тотчас оказался скрученным каменными щупальцами, которые метнул из пола крепчак. Рвать и ломать врага Ива не стал. Только обездвижил. Рядом малое дите. Крепчак хотел, насколько возможно, сохранить девочку от созерцания смерти.