У нее было похмелье… да?
Что еще могло вызывать такую боль в ее черепе? Хотя влажность тревожила. Это могла быть кровь.
Луна понюхала пальцы. Да, металлический запах крови, которая явно не была чужой, потому что она не помнила сражения. Она не помнила сейчас ничего, и это ее пугало. Она всегда все помнила. Всегда.
Перекатившись на четвереньки, она попыталась пробраться сквозь темноту. Если бы она была в постели, то справа от нее был бы выключатель, но она не была в постели. Земля под ее руками ясно говорила об этом, хотя она не была уверена, откуда грязь. Пока что. Но в ее голове вертелись варианты, и это могло привести ее к истине.
Ее пальцы коснулись стены, и она использовала ее, чтобы опереться. Хорошо. Она встала. Стоять было хорошо. Это означало, что она могла бродить по комнате, пока не почувствует что-то, что могло бы ей помочь.
Луна уперлась обеими руками в стену и скользнула ими влево. Она действовала наугад, но должна была продолжать двигаться. Ей нужно было делать что-то, а не сидеть на полу и ждать, пока кто-нибудь ей поможет. Не тогда, когда над ее головой раздавался крик и… и…
Нет, это был не крик. Кто-то пытался петь, но песня была неправильной, а голос был ужасным. Была ли это какая-то тактика пыток? Это работало. Ей хотелось оторвать уши, чтобы больше не слышать этот ужасный вой.
— Стоп, — прохрипела она. — Думаю, на сегодня вы спели достаточно. Как насчет того, чтобы немного помолчать, пока я выясняю, где, черт возьми, я нахожусь?
Пение прервалось на мгновение, прежде чем кто-то крикнул над ее головой:
— Ты меня слышишь?
— Да, я тебя прекрасно слышу. Но я очень стараюсь понять, где я. Так что, если ты не возражаешь, заткнись на несколько минут, тогда я смогу это выяснить, и, может, мы могли бы поговорить при свете, — Луна изо всех сил старалась не ворчать со всей злостью, которая горела в ее груди.
Кто бы ни пел, очевидно, у него в голове были не все шарики, или как там было в поговорке. Его не заботило, что ей было больно, и, похоже, не заботило, кем она была. Проклятый голос снова запел, и Луне захотелось проткнуть ухо вилкой.
Вздохнув, она продолжила идти, пока ее пальцы не наткнулись на металлический крюк в стене. Странно, она не думала его найти. Хотя имело бы смысл, если бы она находилась в каком-то подземелье. В ее голове расцвело воспоминание о том, что она была воровкой. Такие воры, как она, иногда оказывались в подземельях, хотя обычно там был хоть какой-то свет.
— Я ослепла? — спросила она у голоса, который пел у нее над головой. — Поэтому я ничего не вижу?
Ужасный звук остановился на мгновение, прежде чем голос ответил:
— Я так не думаю? Не знаю. Ты внизу, а я здесь, так откуда мне знать, слепа ты или нет?
Внизу? Человек был на балконе над ее головой или что-то в этом роде? Луна могла ясно слышать говорящего, так что, возможно, он находился на какой-то смотровой площадке.
Тогда это не подземелье.
— Я хотела сказать, что не ослепла, — прошептала она. — Где же ты, если ты там?
— Заперт, как и ты, кажется. Но, знаешь, я когда-то знал кое-кого, кто был слеп. Меня все равно носили, и мне нравилось тогда больше всего. Меня все время снимали с шеи, чтобы дотронуться до моих граней. Погладить то, что глаза не могли видеть, и при этом меня любили всем сердцем, — голос вздохнул. — Это был хороший владелец.
Владелец?
Потом все вернулось. Она могла слышать песни драгоценных камней и охотилась за конкретным камнем, который, по слухам, принадлежал графу Перекрёстка Мертвеца. Зверем его называли люди, хотя она не знала, почему и как они могли так говорить.
Теперь она знала. Теперь она поняла, что этот ужасный монстр-мужчина бросил женщину в яму этого подземелья, а затем оставил ее там гнить. Просто потому, что она пыталась украсть что-то у него.
Луна сплюнула на пол при воспоминании.
— Зараза. Я покажу ему.
Она знала, как взломать замок, и теперь у нее была на то причина. Теперь она двигалась с большим рвением, водя руками по стене и продолжая обшаривать комнату в поисках выключателя, свечи или чего-то, что помогло бы ей видеть.
Ее пальцы наткнулись на маленькую ручку на стене, и это было все, что ей было нужно. С ликованием во всем теле Луна щелкнула выключателем и прикрыла глаза от внезапного ослепительного света.
Ее глазам потребовалось почти десять минут, чтобы привыкнуть к свету. Но у нее было время. Камень, поющий над ее головой, говорил, что снаружи еще темно. Хотя у нее не было возможности узнать, говорил ли он правду. Тем не менее, он казался уверенным, и она могла только предположить, что он не попытается ее обмануть.