— Мы работаем над поиском волков, — довольно часто говорила она. — Мы знаем, где находится их логово, и мы выводим их из этого района. Лучше охотиться подальше отсюда. Бедный мальчик.
Никто не верил ей, но они не были заинтересованы в том, чтобы злить графа, который открыто защищал свою прекрасную новую жену.
Однако ложь все еще жалила. И она, и Лютер боялись того, что может случиться, если они выпустят волка. Хотя зверя, казалось, не впечатляли их тревоги. Лютер утверждал, что волк внутри него хочет свободно бродить, и теперь, когда у него есть пара, он пообещал, что никто никогда его больше не увидит. Он утверждал, что быть пойманным было редкостью для его вида. Хотя Луна не была так уверена, что он был с ними честен.
Прошел месяц, а она даже не заметила, как быстро. До той ночи, когда Лютер вошел в их комнату, белый как полотно, и сказал:
— Сегодня полнолуние.
— Ах.
У них был план. Они подготовили все и прошли в подвал. Картина его отца смотрела на них сверху вниз, три рваных раны все еще были на его груди, и Луна уперла руки в бедра и смотрела в ответ.
— Нам нужно поменять эту картину.
— Согласен. Я хотел бы когда-нибудь устроить здесь бал, и я не могу представить, что мой отец одобрил бы это, — тем не менее, он сжимал край рубашки. Ни одна служанка не сможет разгладить ткань. — Он не хочет снова быть прикованным, Луна. Тебе придется поторопиться.
— Конечно, — она вовсе не собиралась торопиться.
Она полагала, что было несколько способов решить их проблему с оборотнем. Первым было то, что хотел сделать Лютер. Вернуть зверя на цепь, потому что он уже доказал, что жаждет человеческой крови и ему нельзя доверять. Или — и это был тот вариант, который она предпочла — они могли бы найти способ для них всех гармонично жить вместе.
Две недели назад она обнаружила, что Лютер разговаривает во сне. Что еще более странно, с ней пытался заговорить не Лютер.
Волк Лютера и Луна проговорили большую часть часа. Конечно, она знала, что зверь хочет контролировать ситуацию и выбраться наружу. Но она видела причину. Он хотел быть свободным, как и все существа, которые попадались Луне. Он хотел увидеть мир и надеялся, что когда-нибудь, может, ему не придется так много спорить с Лютером. Все, чего они хотели, это чтобы их жизнь была наполнена приключениями в дикой природе.
Это было две недели назад, и теперь она разговаривала с волком почти каждую ночь. Они планировали, но и давали друг другу обещания. В конце концов, если волк хотел, чтобы она стала его парой, он должен был следовать некоторым правилам, которые она создала.
Что привело ее к этому моменту, когда она пообещала Лютеру, что закует его в цепи, чтобы он никому не причинил вреда.
Луна положила руку на его щеку и улыбнулась.
— Это будет последний раз, когда я лгу тебе. Обещаю.
Его глаза расширились от шока.
— Что?
Волк пробрался на передний план его разума, и Луна отступила, чтобы посмотреть, как он превращается в ужасного зверя. И смотреть на это было не очень приятно. Он изменял форму самым болезненным образом. Кости ломались, плоть расщеплялась и срасталась в мгновение ока. Она предположила, что если бы это было более медленное изменение, никто бы не выжил.
Луна знала, что это последнее, чего хотел бы Лютер. Он будет зол на нее, когда все это будет сделано, но это было лучшее, что она могла для него сделать. Он переживет ночь, а она все это время будет рядом с волком, чтобы убедиться, что он не коснется другого человека. Вместе они смогут жить своей жизнью, не опасаясь того, что может случиться.
Все, что ей нужно было делать, это смотреть, как мужчина, которого она любила больше всего на свете, исчезает в монстре, которого она тоже начала любить.
Наконец, изменение закончилось. Лютер предстал перед ней во всей своей красе как гибрид волка и человека. Она забыла, как это было страшно. Грубый мех на его коже. Удлиненная голова с темными глазами, следившими за каждым ее движением.
Его когтистая рука потянулась к ней и нежно коснулась ее головы.
— Спасибо, что дали мне еще один шанс.
— Я знаю, что ты не причинишь мне вреда, — ответила она, усмехнувшись. — Ты снова и снова доказывал, что достоин этого доверия.
— Он не доверяет этому. Он думает, что я побегу через лес и выберу первого попавшегося жителя, — зверь отпрянул, его грудь расширилась в глубоком вдохе. — И я хочу это сделать.
— Я знаю, — так и было. Зверь хотел рвать, для этого он и был создан. Оборотни любили сражаться. По крайней мере, так существо сказало ей, пока они разговаривали. Но она не могла позволить ему сделать это, и зверь знал это. По крайней мере, они не могли сделать этого со своими людьми.