— Ох, наконец-то, ты очнулась, — облегченно выдохнул он.
— Что произошло? Что ты делаешь рядом со мной в больнице? — голова раскалывалась так, будто я прошлой ночью хорошо надралась.
— Потому что кроме меня, больше некому, — хмыкнул парень. — А с тобой, моя дорогая Анастейша, все предельно ясно. Доктор сказал, что ты в положении.
— Что? — я не могла поверить своим ушам. Этого не может быть! — Нет, ты врешь! Я не беременна! Я была у врача…
— Ана, какой смысл мне врать о том, что ты беременна не моим ребенком? Издеваешься? Ты не можешь быть беременна от меня по двум причинам: с тех пор, как мы были близки в последний раз, прошло уже много времени, срок уже был бы гораздо больше, чем четыре-пять недель; а, во-вторых, я всегда предохранялся. Я уж не знаю, чем там думал твой ухажер, но явно не тем, что у него в голове.
— Это уже не твое дело, Джош. Убирайся! — настойчиво проговорила я, когда вдруг в палату распахнулась дверь, и в нее вошли Кристиан с медсестрой.
— Господи, Ана, я так испугался, — Кристиан подошел ко мне, провел рукой по голове и остановился на щеке. — Как ты себя чувствуешь?
— Уже лучше, — я была рада его видеть, но улыбаться не было сил. Сейчас не время и не место для радостных улыбок. Не при Джоше. — Как ты узнал, что я в больнице?
— Когда выходил из самолета, мне позвонила Кэтрин, рассказала, что тебя забрали в больницу, и я сразу же отправился сюда, — объяснил Грей. — А это кто? — хмурясь, спросил он.
— Я Джош, — Кларенс не нуждался в моем представлении. Но только сейчас я начинала понимать, какой катастрофой может обернуться это знакомство!
— А, бывший, — ухмыльнулся Кристиан, но явно насторожился. — Спасибо за то, что привез ее, но дальше я сам позабочусь о своей девушке.
— Ты? — хохотнул Джош. — О себе позаботься сначала…
— Попридержи язык, парень, — зарычал Кристиан, резко обернувшись в сторону Джоша. Думаю, если бы Кристиан мог видеть, то испепелил бы своего оппонента взглядом! В какой-то момент мне стало даже не по себе. — Это не твое дело! Лучше проваливай поскорее!
— Хватит! — в их разговор вмешалась я, больше не в силах терпеть этого мерзавца. — Джош, ты не имеешь права так с ним разговаривать! Убирайся отсюда!
— Что же, ладно, еще не прощаюсь, — мой бывший парень демонстративно развернулся и вышел, сопровождаемый медсестрой.
— Мерзкий тип, — голос Кристиана слегка хрипел.
— Не обращай внимания на его слова, — мне было больно и обидно за то, что сказал Джош. В какой-то мере я даже чувствовала себя виноватой. — Прости, я не думала, что…
— Ты не виновата, что у него нет мозга, Ана, — успокоил меня Кристиан, присев на постели рядом со мной. — Что с тобой приключилось? Кейт мне толком ничего не успела рассказать. Однако я догадываюсь, что это как-то связано с этим…
— Да, я шла по делам, вдруг наткнулась на него. Он начал говорить, какой дурак, что порвал со мной. Говорил что-то о том, что хочет все вернуть. Джош крепко держал меня, я пыталась вырваться, начала нервничать и потеряла сознание.
— А что говорят врачи? Люди просто так из-за волнения в обморок не падают, детка, — Кристиан явно волновался. Но, кажется, волноваться стоит мне. Я не знаю, как он отреагирует на новость о ребенке! Сначала промелькнула мысль ничего ему не говорить. Но какая разница? Он все равно рано или поздно узнает… — Ана, в чем дело? Почему ты молчишь?
— Кристиан, я… Мне очень страшно, поэтому, пожалуйста… Кажется, я беременна… — я ждала его реакции, я понятия не имела, какой она будет, но была готова ко всему. Он просто замер, тупо молчал. — Кристиан?
— Ты уверена? — сглотнув, спросил он.
— Так сказал врач… — я пожала плечами, не зная, что еще добавить.
— Ты должна избавиться от ребенка, — невероятно холодным, металлическим тоном отчеканил Грей, ударяя этими словами под дых, заставляя слезы покатиться по моим щекам.
— Нет, — я отчаянно мотала головой в неверии, — я не сделаю этого.
— Анастейша, я… — но я понимала, как ему самому тяжело. Это было видно по его лицу, которое исказилось болью. — Я знаю, как это звучит. Страшно. Ужасно. Да. Но так будет лучше для самого ребенка. И легче для тебя.
— Неужели ты думаешь, что я могу так легко убить своего малыша? — всхлипнула я.
— Нет, не легко, но я не могу позволить невинному малышу страдать так, как страдал и страдаю я, Ана, — я все еще не совсем осознавала, о чем он говорит. — Зачем тебе двое слепых детей?
— Двое? О чем ты? — хмурилась я. — Ты ведь не… И с чего ты взял, что он тоже будет… — меня прервал прогремевший на улице раскат грома: за окном начался ливень.
— Черт, — Грей напрягся так, что на его лице проступили желваки, — как ты думаешь, почему я до сих пор, имея такие финансовые возможности, не сделал себе какую-нибудь операцию на глазах?
— Н-не знаю…
— Да потому, что это врожденное, Анастейша! Я родился таким, таким и умру. Я был на различных консультациях у лучших офтальмологов мира, и все, как один, сказали, что это безнадежно. По крайней мере, пытаться что-либо сделать с этим врожденным то ли даром, то ли проклятием бесполезно в ближайшие шестьдесят-семьдесят лет. Возможно, в будущем и научатся это исправлять, но не сейчас.
Я не могла остановить свои слезы от сознания безвыходности этой ситуации. Он всегда будет таким, никогда не увидит ни меня, ни нашего будущего ребенка. Он никогда не узнает этот мир в цветах и оттенках, всегда будет жить во тьме. Душа и сердце сжались от боли. Могла ли я обречь своего ребенка на такое?
— Я не знаю свою родословную, Ана. Возможно, мой отец или дед и остальные предки также страдали этим. Но это передается генетически. Не со ста процентной вероятностью, но в большинстве случаев… — он замолчал, переводя дыхание. — Еще и астма… Нет, я не могу позволить ему, — Кристиан положил руку на мой живот, — жить с этим. Это должно закончиться на мне…
— Нет! — и меня в конец накрыло, все мои эмоции вырвались наружу. Я горько зарыдала. — Я не сделаю этого, Кристиан! Никогда, слышишь?! Ты можешь делать, что хочешь. Я не прошу твоей помощи, я справлюсь с ним сама, несмотря на то, какой он будет. Но я выношу и рожу этого малыша! И я верю, что с ним будет все хорошо!
— Ох, Ана… Прошу тебя… — Грей снова погладил мою щеку.
— Как ты смеешь просить меня убить свою собственную плоть и кровь! — слезы по моим щекам лились подобно дождю за окном. Они были неподвластны мне. — Я же сказала, что плевать мне на то, какой он будет! Я не брошу его. Ты ведь научился выживать в этом мире, значит, и он сможет. Пожалуйста, Кристиан, не заставляй меня это делать! Умоляю тебя! — плакала я. — Я двадцать минут как узнала о нем, но я уже люблю его!
— Ты думаешь, мне легко? Думаешь, я бы не хотел завести детей? — он снова замолчал, напрягаясь всем телом. — Блядь… Я люблю тебя, Анастейша, — Кристиан прижался к моему лбу своим, его губы коснулись моих нежным, любящим поцелуем. — Пожалуйста, я знаю, каково быть брошенным матерью. Только не поступай так с ним, если хочешь оставить.
— Никогда! Слышишь, я никогда его не брошу! — я содрогалась всем телом от своих рыданий. — Клянусь тебе, Кристиан, я люблю нашего ребенка!
— Хорошо, — выдохнул он. — Ладно, успокойся, малышка, — Кристиан прижал меня к своей груди и начал гладить по голове. — Прости меня, я… думал… Не важно. Я буду с тобой, Ана, мы вместе вырастим нашего маленького Грея и оба будем любить его. Прошу тебя, перестань плакать, — он поцеловал меня в висок. — Не вреди малышу еще больше.
— Ты так уверен, что он будет, как ты? — уткнувшись шмыгающим носом в его шею, спросила я.
— Я ни в чем не уверен, детка. Но я этого до жути боюсь и не хочу.