Я напрягаюсь от нежелаемого флирта и нервно вытягиваю шею.
— Ну, она вроде как новая подруга. На самом деле я знаю её уже около десяти лет. Эм, это довольно сложно, — смотрю на Артура, который одаривает меня ободряющей, хоть и несколько глуповатой улыбкой. — Она очень любит книги, не слишком красивая, но всё же довольно приятная, — моё лицо вспыхивает от этого признания, и я пытаюсь быстро сменить тему. — У неё всегда такие огромные волосы.
— Огромные? — лоб шатенки морщится.
— Она очень кудрявая. Ну, это что-то… — руки Артура и мои поднимаются к нашим головам одновременно, изображая большую непослушную гриву волос.
Трейси хихикает в ладонь и закатывает глаза.
— Я думаю, что у меня есть как раз то, что нужно.
***
Я кладу руки на спинку дивана и сверлю глазами безобидный прямоугольный пакет на кофейном столике.
Я провёл несколько дней, мучаясь с подарком, который мы с Артуром выбрали, постоянно борясь с собой. Может быть, стоит просто подарить ей запасной вариант, который я купил в Косом переулке?
Тот факт, что она в какой–то момент достанет свой подарок — а, возможно, и рядом с другими людьми — поднимает беспокойство на новый уровень в и без того напряжённой ситуации.
Жила на шее — вечное напоминание о моей зависимости — пульсирует, умоляя о внимании, и я прижимаю к ней подушечки пальцев, пытаясь остановить вибрацию.
Со стены над камином на меня кричат часы, и с каждым неприятным тиканьем стрелка приближается к половине пятого. Живот крутит, когда я поднимаюсь из своего сгорбленного положения на диване и начинаю ходить взад-вперёд.
Нет никакого логического объяснения, почему я так дико нервничаю. Я месяцами жил в их доме, и за последние несколько недель провёл достаточно времени с Грейнджер, поэтому, вроде, нет ничего удивительного в том, что я приду на её день рождения — и всё же нервы дико шалят.
В последнее время были моменты, когда Грейнджер смотрела на меня определённым образом или нечаянно касалась, и я думал… ну, я задавался вопросом о возможности большего — о нас — но как только эти мысли угрожали завладеть моим сознанием, я прогонял их.
Грейнджер — хороший человек. А я? Бывший Пожиратель Смерти с покушением на убийство, к этому добавляем недавнюю наркоманию и дерьмовую квартиру без нормальной спальни. Мне нечего ей предложить. И даже если бы ей было наплевать на всё это, в моей голове слишком много проблем, на которые я не могу закрыть глаза. Сама мысль о том, чтобы даже попытаться коснуться любого из предметов, которые я считаю «запретными», вызывает у меня глубокую тревогу и панику.
Мой взгляд устремляется на часы, и я сглатываю: уже тридцать пять минут. Со стоном я хватаю подарок со стола и иду к камину. Мой живот трепещет, как летучая мышь, пойманная в клетку средь бела дня.
***
Грейнджер пока нет. Я постоянно чувствую на себе раздражённый взгляд грёбанного Рона Уизли. Джордж толкает меня локтём и протягивает пиво. Я беру его, уставившись на невинную янтарную бутылочку в своих руках.
Я не думал о том, могу ли я выпить. То, что я перестал нюхать, не означает, что я не могу пить алкоголь. Конечно, я достаточно силён, чтобы сохранять ясную голову. Прежде чем я успеваю прийти в себя, мои нервы берут верх, и через несколько секунд я подношу бутылку к губам, жадно глотая напиток.
Я не напьюсь. Нет.
Но несколько пинт не повредят, и это, безусловно, поможет немного ослабить беспокойство, которое пронизывает меня.
— Рон собирается прибить меня ещё до того, как стемнеет. Я точно могу сказать, — оглядываюсь через плечо и вижу возмущающегося Уизли на диване рядом с Поттером, который, кстати, на удивление мил.
— Не-а, — говорит Джордж, делая большой глоток. — Мама предупредила его, напугала яростью Морганы, — он звонко смеётся и наклоняется так, чтобы его слышал только я. Пальцы Рона сжимаются сильнее, когда он следит за нашим дружеским общением. — Сегодня он с тобой связываться не будет.
— По крайней мере, там, где будет Молли, — парирую я.
— Вот и выход, приятель, — он хлопает меня по плечу. — Просто оставайся рядом с мамой, и всё будет хорошо, — хохочет и уходит, пока я раздражённо щёлкаю челюстью.
Он только что так легко назвал Молли моей матерью. Эти слова заползают под кожу и тепло растекаются внутри. Я всё ещё слишком напряжён, поэтому допиваю остатки пива одним глотком и направляюсь на кухню за новой бутылкой.
Молли наносит последние штрихи на огромный многослойный торт и просит меня помочь накрыть на стол. Я киваю и взмахиваю палочкой, легко накладывая заклинания, которые перемещают тарелки и столовые приборы из шкафа на стол; зажигаю свечи, поднимаю их в воздух и, наконец, вручную передвигаю стулья, чтобы освободить место для всех.
Сегодня здесь Золотое Трио, Джинни, Джордж, старший брат Билл и его жена, которую я хорошо помню с четвёртого курса, но до сих пор не понимаю ни единого слова, что она говорит.
Когда я заканчиваю свою работу, входит Рон и замирает на полушаге. Его глаза сужаются, когда он замечает меня.
— Нужна помощь, мам? — говорит он, не отводя от меня глаз.
— Рональд Уизли, у тебя всегда был невероятный талант появляться, когда вся работа уже сделана, — Молли закатывает глаза и хлопает себя по переднику, поднимая мучное облако. — Я собираюсь переодеться, — она встаёт на цыпочки, чтобы поцеловать сына в щёку, а потом, проходя мимо, сжимает мой локоть. — Будьте хорошими мальчиками, — её взгляд останавливается на Роне, который изображает фальшивую улыбку на своём уродливом лице.
Несколько мгновений неловкой тишины, и я чувствую, как трусость подобно змее скручивает мой позвоночник. В конце концов, слизеринцы известны своим инстинктом самосохранения, а не тупой храбростью, тем более, когда на тебя смотрит разгневанный недалёкий гриффиндорец.
Самообладание берёт верх, и я поворачиваюсь к нему с натянутой улыбкой на лице.
— Как дела на работе, хорёк? — Рон сверлит меня взглядом и откупоривает пиво, бросая крышку в раковину.
— Блестяще, — легко отвечаю я. — Напомни мне, чем ты сейчас занимаешься? — вопрос достаточно вежливый, но резкость в моём голосе выдаёт меня. А я и не пытался её скрыть. Я знаю, что он занял должность младшего аврора в Министерстве, а Гарри приняли на полноценную позицию в отделе. И ещё я знаю, как сильно это бьёт по его жирному эго.
Его глаза угрожающе сверкают, и он делает шаг ко мне. Инстинкт подсказывает мне отступить назад — по крайней мере, защитить лицо — но я непоколебимо остаюсь на месте.
— Мне не нравится, что ты здесь, Малфой, — шипит Рон сквозь сжатые губы. Пресловутая жила на моей шее вибрируют так сильно, что я удивляюсь, как он ещё не обратил на это внимание.
— Слушай, я понял. Жизнь к тебе не благосклонна нынче. Не позвали работать со старшим братом, назначили тенью Поттера в Министерстве. Скажи, тебе разрешают заниматься его бумагами? Или ты просто наливаешь ему кофе? — он скалится, делая ещё один угрожающий шаг ко мне, но моя ухмылка только расширяется. — И мне очень не хочется поднимать эту тему, но разве вы с Грейнджер не были почти что парой какое-то время? Сейчас не похоже на то. Ещё и девушку потерял? Ай-яй-яй, — щёлкаю языком и вижу, как в его голубых глазах вспыхивает ярость.
— Ты грёбаный… — рычит рыжий, но входная дверь распахивается. Он смотрит поверх моего плеча, его лицо расплывается в улыбке, и он бросает на меня последний свирепый взгляд. — Мы не закончили, придурок.
— Буду ждать с нетерпением, — поворачиваюсь на каблуках и слегка киваю имениннице.
— С днём рождения, Миона! — Рон радостно приветствует её, как будто он не был только что готов разорвать моё горло зубами, и я усмехаюсь, когда он крепко обнимает её.
— Спасибо, Рон, — она улыбается и затем смотрит на меня с понимающей ухмылкой, освобождаясь из объятий Рона.