— Да? — может быть, мне даже танцевать с ней противопоказано, и меня сейчас уведут отсюда? Если это так, то в моё дело подошьют все мастурбации последних нескольких недель, и, наверняка, казнят.
— Мы собирались послать это вам, так как не получили вашего ответа. Но раз уж вы здесь… — в его руках плоская бархатная коробочка, при виде которой у меня сжимается горло. — Мы будем польщены, если вы примите этот орден Мерлина второй степени от имени вашей матери.
Мои руки безвольно падают по бокам. Я смотрю на безобидную маленькую золотую медаль. Моргнув несколько раз, чтобы прогнать эмоции, застрявшие в уголках моих глаз, киваю и забираю коробку у министра.
— Спасибо, — выдаю я сквозь сжатые челюсти.
— Волшебный мир многим ей обязан. В конце концов, она будет гордиться тем, кем вы стали, Мистер Малфой. Её жертва не была напрасной, — Бруствер натянуто улыбается нам с Грейнджер, а затем исчезает. Я провожу пальцем по гравировке, ощущая благоговение, которое не ожидал почувствовать.
***
Гермиона Грейнджер определённо, бесспорно, восхитительно пьяна.
После четырёх бокалов дешёвого шампанского её глаза очаровательно блестят, пока она посасывает нижнюю губу, как будто та сладкая на вкус. В целом, не буду спорить — я попробовал её, вынужден согласиться.
Сидя в кресле рядом со мной, она подпрыгивает в такт песне, которая играла по крайней мере пятнадцать минут назад, и я не могу не смотреть на неё с весёлой ухмылкой.
— Милая пьяница, — говорю я, прерывая её приватную танцевальную вечеринку.
Её шея резко поворачивается ко мне, а глаза широко распахиваются от обиды.
— Я не пьяна, Драко Малфой.
Прищурившись, смеюсь:
— Как скажешь.
— Серьёзно! Я не пьяна! — она бросает на меня грозный взгляд и морщит нос. Я почти уверен, что она собирается показать мне язык, но что-то резко озаряет её, отчего щёки вспыхивают горячим румянцем. — Но я готова вернуться домой. Камин открыт в Зале трофеев.
— Конечно, — я встаю с привычной лёгкостью и помогаю ей подняться со стула. Ну, в целом, она спотыкается только один раз. Во время нашей короткой прогулки до камина, она умудряется быть захваченной в прощальные объятия не менее чем четырьмя людьми, включая Поттера.
— Присмотришь за ней, ладно? — он протягивает мне ладонь, и я некоторое время смотрю на неё, прежде чем пожать.
— Всегда, — заверяю я его и веду свою даму в комнату, примыкающую к Большому залу.
Она явно нервничает, и я смотрю на неё подозрительным взглядом.
— С тобой всё в порядке?
— Вполне, — бросает она. — Да, вполне, — её пальцы путаются в гнезде, которое она называет волосами, заправляя локон за ухо. — Вообще-то, я немного проголодалась.
Мои брови взлетают вверх. Уже почти полночь, и я не могу представить место, где бы ещё был открыт камин.
— Ты сможешь воспользоваться камином одна в таком состоянии?
Её лицо расплывается от досады.
— Я же сказала, что не пьяна, — говорит она и останавливается. Похоже, она призывает на помощь всё своё мужество, и гордо вздёргивает подбородок. — Может быть, ты приготовишь мне что-нибудь на свой вкус.
Мне требуется больше времени, чем хотелось бы признавать, чтобы понять, к чему клонит маленькая пьяная ведьма. На лице медленно расплывается ухмылка.
— С удовольствием, Грейнджер.
Её взгляд прикован к моим губам. С чистым, неподдельным ликованием я смотрю, как тяжело она сглатывает, когда я провожу по нижней языком.
***
Когда мы выходим из камина, Грейнджер переминается с ноги на ногу, нервно озираясь по сторонам, будто никогда раньше здесь не была.
— Что-нибудь особенное? Чего тебе бы хотелось? — спрашиваю я, снимая пиджак и вешая его на спинку кресла. Я не могу удержаться от улыбки, когда она не отводит взгляда от того, как я расстёгиваю запонки на рубашке и опускаю их в декоративную вазу. Озорные огоньки похоти переливаются в её глазах, пока она следит за каждым моим движением.
Гермиона растерянно сглатывает, прежде чем заговорить.
— Чего бы мне хотелось? — голос на несколько октав выше обычного, и я посмеиваюсь, засучивая рукава до локтей.
— Из еды. Ты была голодна, помнишь? — недоверчиво изгибаю бровь.
— О! — она вздрагивает и хлопает себя ладонью по лбу. — Да. Я была голодна, но я… я больше не хочу есть.
Она делает несколько медленных шагов ко мне и кидает свою сумку на кресло. Моё сердце бешено колотится, отчаянно желая освободиться, когда её рука скользит вверх по моему обнажённому предплечью. Она не останавливается на достигнутом, её пальцы на мгновение обвиваются вокруг моих трицепсов, а затем плавно переходят на грудь.
Она прижимается ко мне, обдавая жаром своего тела. Но я помню, что она сильно пьяна. Мои руки мягко ложатся на изгиб её нижней части спины, позволяя шёлку тёмно-синего платья струиться по моим пальцам. Вдыхаю её запах.
Чёрт, ну почему она пьяна?
Она привстаёт на цыпочки и прижимается своими невероятно мягкими губами к моей шее, одна рука поднимается, чтобы притянуть меня ближе, и я клянусь, что так предельно близок к тому, чтобы сказать «К чёрту всё!» и просто перетащить её в постель. Я вижу, что она этого хочет, но я не могу.
Прежний Малфой, возможно, и смог бы, но он, вероятно, тоже был бы пьян в стельку. А этот Малфой совсем не такой.
— Грейнджер, — бормочу я, и мой голос звучит сдавленно даже для меня, когда я чувствую, как внимание её губ переходит к мочке моего уха. Мои руки сжимаются на изящных бёдрах, и я быстро притягиваю её ближе к себе, наслаждаясь такими острыми ощущениями близости её мягких изгибов. Я заставляю себя произнести слова, которые, уверен, погубят меня. — Мы не можем.
Она замирает. Я хочу засосать слова обратно и взять её здесь и сейчас. Но я только смотрю в её разочарованные глаза.
— Ты не можешь? — потрясённо шепчет она и отстраняется, опуская взгляд на мои брюки.
Шок и стыд окрашивают мои щёки, и я чуть не вскрикиваю, глядя на её печальное лицо.
— Мерлин! Грейнджер, я могу. Поверь мне, — строго смотрю на неё, крепко сжимая её в своих руках, и повторяюсь. — Я могу. Просто мы не можем, ты пьяна…
— Я не… — начинает она, но я обрываю её, подняв ладонь.
— Я не уверен, что это правильно. А это… — я киваю на пространство между нами и прижимаюсь губами к её лбу. — Я хочу, чтобы всё было правильно.
— Хорошо, — выдыхает она, и я вздрагиваю от тона её голоса.
Я должен просто трахнуть её — она же не настолько пьяна. Но нет, пожалуй, я откажусь от секса сегодня вечером. Отлично. Что может быть лучше?
В моей голове вспыхивает идея, когда я встречаю её разочарованный взгляд.
— Может, ты хочешь остаться на ночь?
Её глаза вспыхивают, а на губах неторопливо появляется улыбка.
— Да.
Обхватив ладонями её лицо, я ловлю чувственные губы в стремительном поцелуе.
— Ты голодна?
Она вздыхает. Очаровательная. Тихая. Безупречная.
— Нет, это была просто уловка, чтобы затащить тебя в постель. Но я не справилась, — она хмурит брови, и я снова целую её.
— Я купил телевизор, — говорю я, сглатывая. — Но он в спальне. Перетащить его сюда достаточно легко… — я внимательно смотрю на её реакцию, ожидая подсказок, которые скажут мне, о чём она думает. Если она пришла сюда с намерением переспать со мной, то, посмотреть фильм в одной постели было бы не так уж извращённо. Наверное.
— Не глупи, мы можем посмотреть в твоей кровати, — говорит она.
Я представляю её в своей постели, отчего мой член дёргается, и я делаю небольшой шаг назад, чтобы не выдать себя.
Она тихо вздыхает и осматривается.
— Можешь одолжить мне футболку?
Мои глаза закрываются, когда я пытаюсь снять штаны, в которых уже колом стоит член, и почти морщусь.
— Конечно, второй ящик справа.
— Чудесно, — она одаривает меня широкой улыбкой и разворачивается, убирая локоны с плеч и оголяя прямую спину. — Тогда не мог бы ты помочь мне?