Это уже слишком, чёрт возьми — когда она поднимается, чтобы сделать мощный толчок, я теряю контроль. В исступлении я скольжу руками по податливому телу снова и снова, пока не нахожу изгиб её бёдра, и начинаю двигаться быстрее.
Я хочу, чтобы она кончила. И она кончит.
Её ногти больно вонзаются в мою грудь, оставляя за собой красные следы, но я слишком отвлекаюсь на звук шлепков, с которым её ягодицы встречаются с моими бёдрами. Я рискую кончить прямо сейчас, блять.
Лёгкое жжение в сочетании с тугостью её влагалища — Мерлин знает, если бы я умер в этот момент, то умер бы самым счастливым человеком. Её стенки сжимаются вокруг меня, и когда её рука отрывается от моей груди, чтобы коснуться клитора, я скулю.
Я чувствую, как она распадается от собственного прикосновения, и её сдавленный крик заполняет комнату. Это то, что я никогда не хочу забыть. Она испускает облегчённый, сладкий вздох, её плечи опускаются в изнеможении. Без предупреждения я переворачиваю её так, что она опять оказывается на спине, и толкаюсь в неё снова и снова, пока её колени не подтягиваются вверх, а ногти не принимаются царапать мою спину, воссоздавая следы, которые она уже оставила на моей груди.
Её прежние всхлипы превращаются в безумные стоны, и я клянусь, что никогда бы не подумал, что Гермиона Грейнджер может так кричать, но, боже, она может, и за это я чертовски благодарен.
Когда она выкрикивает моё имя и её спина выгибается — мне конец, я изливаюсь в неё, выпуская приглушённое рычание в её кудри. Все мышцы в моём теле напрягаются, и мир вокруг кажется таким блёклым по сравнению с кайфом, который течёт по моим венам прямо сейчас. Я чувствую, как мои мышцы медленно расслабляются в блаженстве после оргазма, лёгкие начинают усиленно работать, отчаянно пытаясь доставить столь необходимый кислород к моему мозгу.
Я позволяю рукам ослабнуть, но всё ещё поддерживаю свой вес, чтобы не раздавить её. Я изучаю её лицо — глаза закрыты, но уголок рта приподнимается, пока она переводит дыхание. Когда её глаза распахиваются, она берёт меня за подбородок.
— Ты слишком красива, — признаюсь я и целую, прижимаясь всем телом. Отстранившись, я снова смотрю на неё и посмеиваюсь над тем, как она дрожит, отходя от этих ощущений.
Её руки обхватывают моё лицо, пальцы скользят по волосам.
— Я люблю тебя, — искренне говорит она, и у меня перехватывает дыхание.
Не думаю, что мне когда-либо надоест это слышать.
Я придвигаюсь к ней, чтобы обнять и никогда, никогда больше не отпускать.
— Я тоже тебя люблю.
========== 29. Большие планы ==========
I got real big plans, baby, for you and me
So love me for who I am and for who I’m gonna be
Ain’t got everything you want but got everything you need
So take a chance, take a chance on me
I got real big plans
Why Don’t We — Big Plans
***
— Драко, ты должен это сделать, — её надутые губы поистине очаровательны. Сомневаюсь, что она открыто признает это, но я теперь точно знаю, что если не натворил чего-то действительно ужасного, она только полает, но кусаться не будет.
Услышав моё фырканье, она закатывает глаза.
— Уж очень маловероятно. Я был не в своём уме, когда писал это, и, кроме того, мне не за что извиняться, — крайне непосредственно отвечаю я и пытаюсь пройти в комнату, но она слишком быстро обходит вокруг и встаёт на пути, буравя меня попыткой угрожающего взгляда.
— Я думаю, это пойдёт на пользу вам обоим.
Я пожимаю плечами.
— А я так не думаю, — пытаюсь обойти её, но маленькая рука тянется к моему запястью, и она смотрит на меня с таким выражением, что я, чёрт возьми, не могу сказать «нет». В конце концов, она была бы недурной слизеринкой.
— Ну пожалуйста! Если вы с Роном сможете хотя бы… сосуществовать, — её голос затихает, и она решает попробовать другую тактику. — Он никогда не сделает первый шаг, но для меня будет много значить, если его сделаешь ты.
Чёрт. Глядя на предельную искренность в её глазах, лёд вокруг моего сердца тает, и я качаю головой.
— За что собственно я должен извиняться? — спрашиваю я, прижимая её к груди и зарываясь лицом в кудри.
— Думаю признание того, что ты был полной задницей, подойдёт, — хихикает она. Мои пальцы начинают щекотать её под ребрами, и вскоре она отчаянно дёргается, пойманная в мои объятия. Когда её смех затихает, она смотрит на меня ярким нескромным взглядом, прежде чем обвить руками мою шею. — Если ты сделаешь это — и сделаешь красиво — я надену кое-что, что тебе понравится.
Мои губы кривятся в хитрой ухмылке, когда я прижимаю её назад к стойке, где мы разделили наш первый поцелуй много месяцев назад. К стойке, где мы с тех пор приготовили ещё с полдюжины лазаний и где она позволила мне взять себя не далее как три дня назад.
— Теперь это переговоры, в которых я готов поучаствовать.
Мои руки спускаются вниз по её талии, обхватают сзади и сажают на кафельную кухонную тумбу. Я встаю между её бёдер и прижимаюсь к шее, убирая локоны с плеча.
Она испускает тихий гортанный стон, сжимая свои бёдра на секунду, и слегка оттолкивает меня.
— Драко! — возмущается она. — Мы должны быть в Норе, и у тебя есть ещё один пункт в списке, прежде чем ты снова увидишь меня сам-знаешь-в-чём.
Соскочив со стойки, она идёт к нашему камину, и я с отчаянным голодом смотрю, как джинсы идеально обтягивают манящие изгибы. Гермиона оборачивается и кидает мне дерзкий подмигивающий взгляд, прежде чем бросить порошок и благополучно скрыться.
Когда зелёное пламя угасает, я сам мчусь к камину, рыча «грёбаный Уизли», прежде чем озвучить пункт назначения.
***
Мы с рыжим сидим друг напротив друга за столом, перекидываясь прищуренными взглядами и злобными гримасами. Молли и Гермиона стоят рядом, карауля нас.
— В конце концов, кто-то из вас должен что-то сказать, — вздыхает Молли.
— Я просто жду его извинений, мам, — произносит Рон, самодовольно приподнимая бровь. — Он извинился передо всеми, кроме меня, и вы не можете ждать от меня…
— Можем, — Молли и Гермиона говорят в унисон, но только Молли продолжает. — Я абсолютно уверена, что ты будешь вежливо и любезно себя вести. Может, сперва тебе стоит извиниться, Рональд?
Рыжий придурок издаёт громкий смешок и вертится на стуле.
— За что? За его арест? Вряд ли. Вообще-то, это моя работа. Я аврор…
— Младший аврор, — вставляю я с дерзкой усмешкой. То, как его лицо искажается в уродливой гримасе, приводит в экстаз.
Широко распахнув глаза, Рон указывает ладонью на меня.
— Ты понимаешь, о чём я говорю, мама? Он невыносим.
Гермиона негромко кашляет, и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. И если бы мне не была гарантирована возможность взять её в том миниатюрном зелёном корсете, который я так люблю, я бы уже был у камина.
Мои челюсти сжимаются.
— Я прошу прощения, — с трудом выговариваю сдавленным горлом.
Лицо Рона озадаченно вспыхивает, и он наклоняется над столом, заложив руку за ухо.
— Что-что? Я не совсем расслы… Ой! Мам! — Молли внезапно бьёт его по затылку, и он потирает свою «рану» толстой ладонью. — Хорошо. Я тоже прошу прощения. Или вроде того… — со смехом уклоняется от следующего удара.
Мы долго смотрим друг на друга оценивающим взглядом, как делали это уже почти десять лет, и с натянутой улыбкой он протягивает мне руку в знак перемирия. Я осторожно беру её, и после нескольких быстрых пожатий мы оба отдёргиваем руки назад.
— О, я знаю! — восклицает Гермиона, ликующе хлопая в ладоши, прежде чем вытащить палочку и взмахнуть ею в воздухе. На столе между нами появляются волшебные шахматы, и мы недоумевающе смотрим на них, а затем друг на друга.
— Вот! — Грейнджер усмехается. — Вы двое боретесь со всей своей агрессией в игре, а, когда она закончится, вы официально оставите всё в прошлом и станете друзьями.
Уизли откидывается на спинку стула с самодовольной ухмылкой, которую мне хотелось бы стереть с его уродливого лица.