— Что это такое?
— Вы справились, — ухмыляется Бреннер. — Вы проделали долгий путь, Драко. И я не вижу причин, по которым вам нужно продолжать еженедельную судебную терапию.
Мой взгляд темнеет, а пальцы слишком сильно сжимают бумаги в руке.
— Вы меня выгоняете?
Бреннер смеётся, снимая очки и протирая их о джемпер.
— Ни в коем случае. Но это вполне достойное достижение, и вы должны им гордиться. Моя дверь всегда открыта, Драко. Я не подтвердил нашу очередную встречу в четверг; и если вы хотите вернуться, то можете записаться сами. Никто больше не заставляет вас приходить сюда.
Я пытаюсь сглотнуть ком, вставший в горле. Я уже несколько месяцев не чувствовал принуждения во встречах.
— Я горжусь вами, Драко. Я знаю, что моё мнение не так уж много значит для вас…
— Значит, — перебиваю я, не отрывая глаз от пергамента. — Очень много значит.
Я захлопываю папку и бросаю её обратно на стол. Наконец, встретившись с ним взглядом, я протягиваю ему руку и вижу, как на лице Бреннера мелькает смущение, прежде чем принять её.
Встав, я направляюсь к двери, но останавливаюсь на пороге, стуча кулаком по косяку и оглядываясь через плечо.
— Значит, увидимся в четверг?
Губы Бреннера кривятся в улыбке, и он кивает мне в ответ.
— Тогда в четверг.
***
— Прости-прости-прости, — бросает Грейнджер, откидывая капюшон плаща и проталкиваясь сквозь толпу навстречу мне.
Я уже почти полчаса сижу, уставившись в стакан с водой. Когда она наконец-то появляется, я вздыхаю с облегчением. Любопытно, пропадёт ли когда-нибудь эта безумная тревога, что с людьми, которых я люблю, может случится что-то ужасное.
Она касается губами моей щеки, но я хватаю её за руку и притягиваю к себе для более глубокого поцелуя.
— Скучал по тебе, — бормочу я в её губы и чувствую истинное счастье, когда она улыбается мне в ответ.
— Я тоже скучала по тебе. И люблю тебя. Особенно в этом костюме, — она подмигивает мне, садится и берёт меню. — Больше всего мне нравится в твоей новой работе — дресскод. Ты выглядишь просто роскошно.
Мы, должно быть, смотримся вполне себе обычной парой: я в сшитом на заказ костюме, она в джинсах и розовой блузке с короткими рукавами.
Гермиона со всей страстью взялась за «Флориш и Блоттс», изменив систему каталогизации, а также анонсировав мероприятия, привлекая новых авторов и даже писательские мастерские.
Наблюдение за тем, как она преуспевает в этой роли, только заставило меня достичь успеха в своей собственной. Бывают моменты, когда мы, приходя в ночи, находим друг друга в простынях, чтобы просто погрузиться и потерять сознание от безудержного оргазма.
Когда я смотрю на неё, я вижу все свои планы на наше будущее. Большие планы. Важной частью которых является продолжать постоянно доказывать ей, что я собираюсь быть достойным её мужчиной.
Она копается в меню в поисках чего-нибудь съестного, крутит кольцо на левой руке — то самое, которое там уже шесть недель — пока я наблюдаю за ней с тихим весельем.
— Мистер Малфой? — официант прерывает мой транс.
— Да?
— Вам передали, — жилистый коротышка ставит стакан с огневиски рядом с моей рукой, отчего зрение на мгновение затуманивается. — От мистера Забини в конце бара, — мой взгляд следует в том направлении, куда он указывает, и, конечно же, в конце длинного бара стоит мой давний друг.
Облокотившись на барную стойку в самодовольной позе, он одаривает меня небрежной улыбкой и салютует стаканом, прежде чем поднести его к губам.
Кончик моего пальца на мгновение касается стекла, и я медленно моргаю, возвращаясь к реальности. Киваю ему. Мои губы складываются в тонкую линию, когда я беру стакан и салютую в ответ.
Самоуверенная ухмылка Блейза становится шире, но, когда я ставлю огневиски обратно на поднос официанта, она тут же исчезает, и я поворачиваюсь к своей будущей жене.
Её глаза искрятся тревогой. Она протягивает руку.
— Ты в порядке? — шепчет, крепко сжимая мою ладонь.
Я оглядываюсь на мгновение, поднимаю руку к жиле на шее, которая обычно давала о себе знать. Но она молчит.
— Абсолютно, — улыбаюсь ей в ответ.
И самое потрясающее то, что я говорю совершенно серьёзно.
Комментарий к 29. Большие планы
Ребята, мы это сделали. Это было увлекательнейшее путешествие.
Основная сюжетная линия подошла к концу.
Завтра я выложу дополнительную часть к истории и, наконец, нажму кнопочку ЗАВЕРШЁН.
И напишу честное и проникновенное спасибо, но, забегая вперёд…
Для меня это первый опыт.
Поэтому вся критика, отзывы, оценки, пожелания, благодарности и награды легли бальзамом на душу.
Каждое слово.
Спасибо каждому неравнодушному читателю:) Спасибо всем!
========== 30. Гермиона ==========
***
Он слишком худой. Слишком измождённый.
Не то чтобы я так уж часто обращала на него внимание, если не брать в расчёт то время, когда Гарри принуждал нас следить за каждым его шагом. Но он был красив и счастлив. А что сейчас?
Он чересчур много спит.
Насколько я теперь знаю, Драко Малфой либо под кайфом, либо спит, и несложно догадаться, каким мне хочется видеть его чаще.
В те несколько раз, когда я стала непосредственным свидетелем того, как его ломало…
Я не знаю, как описать эти чувства…
Моё сердце просто-напросто разрывалось.
Все его душевные раны можно прочитать на обезвоженном, мертвенно-бледном, исхудавшем лице.
Интересно, чувствует ли он горе так же, как чувствую его я?
В конце концов, он тоже человек.
Но если и чувствует, то по-другому. Моя боль постоянно грозит оттащить меня обратно, в эту пучину общего горя, адской тоски, разрухи и смертей. А его — словно тянет вниз. Пытается отправить на дно.
Я не должна заботиться о нём. Не должна приходить сюда или особо интересоваться, как шли его дела, пока меня не было. Но есть что-то, что тянет меня к нему. Что-то, что я не в состоянии игнорировать.
В мой сегодняшний визит он спит. Бледное, покрытое испариной болезненное лицо, приоткрытые сухие губы и чрезмерно длинные пряди, спадающие на лоб.
И даже во сне он не может окончательно обрести душевный покой. Весь мокрый он тревожно бьётся в конвульсиях, а лицо искажается от боли, которую я не могу понять. И мне отчаянно хочется дотянуться до неё.
Будто мне своей боли мало. Но, да, я определённо хочу облегчить его ношу. Почему?
Как и все мы, он — дитя дерьмовых обстоятельств — дитя безрассудной войны.
Мне больно осознавать, сколько раз он делал неправильный выбор, и как сильно я хочу, чтобы он остановился.
Он разбит, как и я, и эти чрезвычайно острые осколки хотят перерезать все остальные нити его жизни.
Никто не ждёт, что я буду сломлена; ведь я так долго держала всё это в себе, что теперь они видят только то, что хотят: храбрая девушка, готовая поддержать каждого. А на самом деле, раздавленная и разбитая. И я постоянно задаюсь безответным вопросом, понимает ли это он.
Если бы он мог увидеть меня.
Это бессмысленная затея, потому что Драко Малфой ненавидит меня и никогда — никогда — не разглядит во мне кого-то кроме грязнокровки. Но, несмотря на всё это, я ещё…
Мысли прерываются, когда он перекатывается на бок и сворачивается клубком.
Я всё ещё страстно верю, что сломанные вещи можно починить. Я всё ещё должна верить в это. Мои разбитые осколки соединяют в себе прежнюю счастливую меня, и, безвозвратно потеряв один, это буду уже не я. Так почему же с ним это может отличаться?
Судорожно заглатывая спертый воздух, я поднимаюсь, чтобы уйти до того, как он проснётся, потому что он явно будет в отвратительном настроении.
Я думаю, что могла бы помочь ему, если бы он позволил мне.
Я думаю, что хотела бы попробовать.
***