– Отпусти!.. Пусти меня, невежа!!!
Однако на круглом лице Чуделкина появилось выражение неописуемого блаженства, как будто слова его повелительницы были признанием в любви.
– Аааах… наконец-то… наконец-то мы можем слиться воедино, Ваше Преосвященство…
Его ручонки крепко вцепились в Администратора. Трещины на коже девушки побагровели, от нее один за другим стали отваливаться кусочки.
– С таким уродливым клоуном… как ты… я!..
Эти слова она практически прокричала. Серебряные искры, сыплющиеся от тела первосвященницы, вместе с огнем Чуделкина ярко осветили всю комнату.
Я даже не уследил глазами, когда тело Чуделкина потеряло форму и стало просто сгустком пламени. Лишь выражение экстаза сохранилось где-то в середине этого сгустка, и оттуда гулко прозвучали последние слова распорядителя:
– Аах… Ваше Преосвященство… моя… Администратор… са… ма…
Тело Администратора тоже начало растворяться в огне.
Страх и гнев исчезли с окутанного пламенем лица правительницы; серебряные глаза уставились вверх. Даже сейчас, совершенно изломанная, первосвященница сохраняла свою хрупкую красоту.
– …Я… свой… мир…
Дальнейших слов я не уловил.
Огненная буря внезапно утихла.
Взамен мне по глазам ударила серебряная вспышка.
Не взрыв; больше похоже было на то, что все превратилось в свет, который залил пространство. Ничто не ревело, не содрогалось. Единственная всеобщая сущность распространилась по изолированному пространству и даже потекла дальше, сквозь его стены: кончина души, прожившей в Подмирье дольше всех.
Серебряное сияние оставалось на месте; мне подумалось даже, что оно так тут и будет всегда.
Но в конце концов оно поблекло, и мое зрение вновь обрело цвет.
Я заморгал; слезы потекли из глаз – возможно, потому, что я отчаянно смотрел в центр вспышки и их обожгло ярким светом.
Как я ни вглядывался – нигде не было видно и намека на существование девушки и клоуна. Световая колонна тоже исчезла, оставив лишь мраморный столбик, торчащий из пола, и стоящую на нем хрустальную виртуальную консоль.
Я понял – и рассудком, и интуицией, – что первосвященница Администратор, она же женщина по имени Квинелла, наконец-то полностью уничтожена. Ее Жизнь обратилась в ноль, и Световой куб, хранивший ее Пульсвет, был очищен.
Вероятно, точно так же, как и другой Световой куб, находящийся, видимо, поблизости от ее куба, – Кардинала.
– …Все кончено… да?.. – пробормотал я, ни о чем не думая, по-прежнему не отрывая коленей от пола. – Этого было достаточно… Кардинал?..
Ответа не последовало.
Однако мои щеки тронул теплый ветерок откуда-то из глубины воспоминаний.
Ветерок нес тот же запах, какой я ощутил в Великой библиотеке, когда наши тела соприкоснулись, – запах старых книг, свечей и чего-то сладкого. Запах Кардинала.
Я утер левой рукой слезы. Глянув на рукав и лишь сейчас заметив, что длиннополый кожаный плащ снова превратился в черную куртку, я развернулся и пополз к лежащему почти посреди комнаты Юджио.
Кровь все еще капала из его жестокой раны, между каплями были приличные паузы. Жить ему оставалось даже уже не минуты.
Отчаянными усилиями добравшись до Юджио, я первым делом взял его нижнюю половину, откатившуюся в сторону, и точно приставил к верхней, чтобы можно было остановить кровь.
Прижал к ране левую руку, вызвал в воображении целительный свет.
Белое сияние, возникшее под моей ладонью, было настолько тусклым, что и не увидишь, если не всмотришься. Однако все равно я продолжал прижимать руку, пытаясь закрыть рану.
Но –
Красная жидкость, Жизнь Юджио, по-прежнему сочилась между половинками, не думая останавливаться. Уровень моего лечащего заклинания был катастрофически недостаточен для такой громадной раны. Умом я это понимал, однако рука сама продолжала пытаться.
– Стой… стой! Ну почему!!! – вырвалось у меня.
Воображение определяет в Подмирье все. Любое чудо возможно, если пожелать достаточно сильно. Разве не так?
Я выжал всю душу и вложил ее в молитву, надежду и желание.
Но кровь Юджио все равно продолжала течь, капля за каплей.
Перезаписывать воображением можно только положение и внешний вид объектов; оно не может менять численные характеристики, такие как уровень или прочность…
Эта мысль шмыгала в уголке моего сознания, однако я отказывался ее принимать.
– Юджио… вернись! Юджио!!! – вновь крикнул я, затем сунул в рот левое запястье, чтобы прокусить. Я знал, что этого тоже не хватит, но должен был вложить все ресурсы, какие только мог создать. Даже если из-за этого обе наши Жизни упадут в ноль.