Подобно криогенным элементам ранее, число термальных элементов, сверкающих, словно рубины, доходило до двадцати.
Обе ноги Чуделкина были освобождены от своей роли поддерживать тело, поскольку он стоял на голове. Но стоит сказать, что концентрация на каждом отдельном пальце ног была бы невозможной без упорной практики.
Моё внимание полностью заострилось на его чудном облике и личности, но с его многолетним опытом Чуделкин был внушительным оппонентом, с каким не удастся с лёгкостью справиться, как и со старшими Рыцарями Всецелого — быть может, он даже превосходил их за счёт своего богатого опыта.
Может, он почувствовал моё содрогание, но глаза Чуделкина победоносно сузились, а затем распахнулись во всю ширь. Его маленькие зрачки испускали малиновый свет, и страх внутри меня перерос в потрясение. Мне стало интересно, не обратится ли его сила воли пламенем, и я переключил внимание на его глаза, словно некий пылкий протагонист, но потом понял, где тут собака зарыта.
Свет, пылающий прямо перед глазами Чуделкина, являлся термальными элементами. Этот тип использовал даже свои глаза в качестве манипуляторов и сгенерировал двадцать первый и двадцать второй элементы.
Элементы, хоть и тускло, излучали тот тип ресурсов, которому они сами соответствовали, прежде чем их пустят в дело. Почувствуешь слабое тепло, когда термальные элементы сформировались в нескольких сантиметрах от пальцев, но он не смог бы избежать увечий, удерживая такие крупные экземпляры прямо перед своими глазными яблоками. Кожа вокруг его глаз уже начала обгорать.
Но главный старейшина вовсе не показывал вида, что его волнует жар или боль. Чуделкин ухмыльнулся всем лицом, сменив выражение со странного до злобного, с почерневшими глазницами, а затем завопил ещё пронзительнее, чем раньше.
— Взирааааайте, это моё величайшее и сильнейшее свящееенное искуууусство!.. Сюда, деемон! Преврати этих еретиков в головеешки!
Его некогда отведённые назад конечности метнулись быстрее, чем мог проследить глаз. Вместо мгновенной трансформации двадцать два элемента после выстрела самоорганизовались в пять горизонтальных рядов, полетев от Чуделкина к нам на бешеной скорости.
Их траектории окрасились красным и воспроизвели форму гигантского человека, на что я уставился с открытым ртом.
Короткие ноги. Толстое брюхо, вываливающееся наружу. Необычно длинные руки. И голова с короной, из которой выдавалось множество штырей. Совсем как Чуделкин до того, как пустил дымовую завесу из своей одежды; увеличенный в несколько раз гигантский клоун.
Элементы, образовавшие пылающего пятиметрового клоуна, выписали вертикальные линии тёмно-малинового оттенка, окрасившие шутовской наряд перед своим рассеиванием.
Хотя оно было смоделировано на основе лица Чуделкина, лицо клоуна, находящееся настолько высоко, что мне пришлось задрать голову, выглядело в несколько раз более ожесточённым. Пламенный язык вылетал наружу и обратно через промежуток между его толстыми губами, а из расщелин, образующих его узкие, длинные и скошенные глаза, излучался ледяной холод, несмотря на огненную сущность гиганта.
Чуделкин махал руками и ногами, конструируя клоуна из термальных элементов, и в довершение своей работы он захлопнул глаза, удерживающие последние два элемента, да так сильно, что даже послышался хлопок. После такого термальные элементы двинулись к тёмным глазницам клоуна и заняли в них место глаз, пылающих красным.
Словно обладая душой Чуделкина, гигантский клоун глянул на нас убийственным взглядом. Он поднял правую ногу с надетым на неё остроконечным башмаком, и тяжело ступил на пол немного впереди от себя. Тяжёлая тряска сопровождалась огненным вихрем, разлетевшимся волной горячего воздуха во все стороны от него.
Юдзио и я были в таком состоянии, в каком могли только оторопело стоять и ничего не делать, но шёпот Алисы, стоявшей перед нами, побудил нас суетливо ухватиться за мечи.
— ...Я не знала, что он вообще способен на искусства такого уровня.
Речь Алисы оставалась спокойна даже в такой ситуации, но закончилась она как-то осипло. Вероятно, это служило отражением её беспокойства.
— Судя по всему, я недооценила Чуделкина. К сожалению, мои цветы не способны уничтожить такого неосязаемого огненного гиганта. Даже если я сосредоточусь на защите, вряд ли я долго продержусь.
— ...Другими словами, теперь нам надо атаковать самого Чуделкина, да?..
Алиса дала мне чеканные инструкции, и я пробормотал с досадой в голосе.
— Именно. Я сделаю всё, что смогу, чтобы обороняться в течение десяти секунд. Кирито, Юдзио, сокрушите Чуделкина за это время. Однако вы не должны приближаться к нему для драки на мечах. Это то, чего ждёт Уважаемый Первосвященник.
— Десять...
— ...Секунд.
Юдзио и я одновременно простонали и переглянулись.
Он ошеломил меня своим ледяным спокойствием, когда мы скрестили мечи этажом ниже, но похоже, Юдзио вернул свои эмоции, когда освободился от рыцарских оков разума. Радуясь этому вопреки ситуации, лицезря страх и панику на лице своего партнёра, я напряг мозги.
Если Алиса хотела, чтобы я рванул вперёд, пока она будет возиться с пытающим клоуном, я бы с радостью это сделал. Я играл такую роль, когда проходил боссов в давние времена старого Айнкрада, и к тому же Чуделкин должен оставаться совершенно беззащитным, пока контролирует клоуна.
Но она была права, у нас нет гарантий, что Администратор будет оставаться в стороне, пока мы предпримем действия. Так что нам нужно было атаковать Чуделкина, не приближаясь к нему, но поскольку мы относились к классу мечников, у Юдзио и меня имелись лишь два способа воспользоваться дальнобойной атакой.
Первый касался священных умений, как и у него. Но с тем уровнем, на какой способен Юдзио со мной, я сомневался, что мы могли пробить защиту высокоуровневого мага типа Чуделкина и снять ему Жизнь.
Второй может статься секретным движением, что я приберёг — или другими словами, искусство полного контроля вооружения; но тут возникают свои трудности. Его активация требовала зачитывания продолжительного текста, составленного Кардиналом. Это совершенно точно невозможно сделать за десять секунд. Юдзио умудрился задействовать своё искусство полного контроля без заклинаний, когда превратился в Рыцаря Всецелого, но он поди не смог бы это повторить в своём нынешнем состоянии. Конечно, и я бы не смог.
— ...
Словно глумясь надо мной, пока я кусал губы, пылающий клоун качнул своим ужасающим телом из стороны в сторону и начал медленно приближаться. Его движения едва ли были проворными, но он, в конце концов, отличался большими размерами. С каждым шагом он становился на метр ближе.
Это произошло сразу после того, как горящий клоун приблизился достаточно, чтобы мы почувствовали на коже жар. Алиса наконец-то начала действовать.
Она подняла Душистую оливу, сжимаемую в правой руке, над головой. Её левая рука, отведённая прямо назад, и её ноги, расставленные взад и вперёд, напряглись подобно тетиве лука.
Буря, похожая на смерч, внезапно возникла у ног Алисы, от которой её длинная белая юбка и длинные золотые волосы сильно заколыхались. Лезвие Душистой оливы распалось на сотни лепестков, окутанных золотым светом, и начали рядами рассекать воздух.
— Крутитесь, цветы!
Крик, казавшийся невозможным для такого хрупкого тела, сорвался в воздух.
В то же время золотые лепестки закрутились с такой жуткой скоростью, что с виду слились в единую массу, и вдруг породили огромный смерч.
Они плотно сгруппировались и создали конус, чтобы ранее разбить ледяной куб, но в этот раз они выстроились обратным образом. Они распределились как воронка, верхушкой уходящая по диагонали в небо от руки Алисы, с диаметром почти пять метров у узкого конца.
Золотая буря засосала окружающий воздух и стала штормом, что свирепствовал без формы и структуры, сотрясая Юдзио и меня.