– Птичья клетка…
Эти слова принесли с собой какое-то неописуемое ощущение, заставившее меня нахмурить брови. Угодить в клетку… такая мысль у меня мелькнула в голове.
– Этот скрин они сняли, как только долетели туда.
– Но почему там Асуна?
Я вновь взял коробку с игрой и уставился на нее.
На этот раз я прочел то, что было написано на дне коробки. «РЕКТО Прогресс».
– Что с тобой, Кирито? Ты малость побледнел.
– Ничего… А других скринов нет? Скажем, с еще «людьми из SAO», кроме Асуны, которые тоже не вернулись?
На мой вопрос он лишь нахмурил брови и покачал головой.
– Нет, хотя я слышал кое-что на этот счет. Но эти картинки из «ALfheim Online» ничего не объясняют. Не поднимай суеты из-за одного этого.
– Да знаю, знаю.
Я уставился в пол, думая о словах, что сказал мне тот тип – Нобуюки Суго.
Серверами SAO теперь заправляет он, это он сказал четко. Кстати о птичках, он вроде говорил, что эти сервера – нечто вроде черных ящиков и не могут управляться извне. И в то время мне это казалось вполне логичным.
Однако если Асуна оставалась во сне, это было ему выгодно. Более того, девушка, выглядящая точь-в-точь как Асуна, была в плену VRMMO, созданной дочерней компанией «РЕКТО». В жизни не поверю, что это просто совпадение.
Я подумал было, что стоит связаться с Министерством внутренних дел, но тут же отказался от этой идеи. Слишком уж расплывчаты мои сомнения, и никаких четких доказательств.
Я поднял глаза на Эгиля.
– Эгиль, можно я ее возьму?
– Нет проблем… хочешь сам взглянуть?
– Да, хочу убедиться собственными глазами.
Впервые за все время на лице Эгиля отобразилось сомнение. Мы оба понимали всю опасность VR.
Я пожал плечами и рассмеялся.
– Наверно, если я собираюсь опробовать эту штуку, мне придется купить новую приставку?
– Нейрошлем с ней тоже вполне работает. Амусфера – просто новая версия, более производительная.
– Отлично.
Эгиль слегка улыбнулся.
– Ну, это не первый раз, когда ты выручаешь кого-то, кто заперт в собственном сознании.
– Сколько раз она поймана или заточена, и сколько раз мне придется это сделать, – не имеет значения.
И это была истина. У меня и Асуны не было иной связи, кроме как через Интернет и нейрошлем. Ни голоса ее, ни письма до меня не доходило.
Но дни ожидания подошли к концу. Одним глотком допив кофе, я встал. Стойка Эгиля была в стиле ретро, без всяких электронных кассовых аппаратов и такого прочего. Я выудил несколько монет и положил на стойку.
– Ладно, я домой тогда. Спасибо за прием и за информацию.
– За информацию можешь заплатить другим способом. Ты должен выручить Асуну, и мы положим всему этому конец.
– Верно. Когда-нибудь это все кончится.
Я ударил кулаком по ладони. Затем открыл дверь и вышел.
Сугуха плюхнулась на кровать, затем перекатилась, зарывшись лицом в подушку, и несколько минут лупила кровать ногами.
Утро сменил день, а она по-прежнему оставалась в пижаме. Сегодня понедельник, 20 января; зимние каникулы закончились, но Сугухе, которая училась уже в третьем семестре третьего класса средней школы, было разрешено посещать школу по желанию. Так что она ходила только на занятия кендо.
В голове ее раз за разом прокручивалось одно и то же воспоминание; она уже потеряла счет, сколько раз оно прокрутилось. Вчера ночью – чтобы отогреть замерзшего Кадзуто, она залезла к нему под одеяло и прижалась всем телом. Десяти секунд хватило, чтобы она и сама уснула, и теперь она кляла свою слабую силу воли.
«…Какая ж я дурадурадура!» – мысленно кричала она, молотя кулаками по подушке.
Уж как минимум я могла бы проснуться раньше него и вылезти из постели, но нет, он проснулся первым, как я теперь буду смотреть ему в глаза?
Чувства стыда и смущения внутри нее смешивались со скрытым чувством любви, а колючая боль в сердце не давала дышать. Закрыв лицо руками, она внезапно ощутила, что ее пижама до сих пор хранит запах брата, и ее сердце вновь болезненно сжалось.
В общем, если как следует помахать синаем, все это забудется, решила она и поднялась на ноги. Она нервно выбирала, что лучше надеть, доги или обычную одежду, но в конце концов быстро переоделась и пошла во двор.
Кадзуто куда-то ушел – она не знала, куда именно, – а ее мать Мидори в первой половине дня всегда была на работе. Ее отец Минетака вернулся в Америку сразу после Нового года, так что сейчас Сугуха была дома одна. Заглянув в буфет на первом этаже, она взяла творожный кекс, сунула его в рот ооочень неподобающим благовоспитанной леди движением, другой рукой ухватила пакет апельсинового сока и уселась в коридоре.