Еще до того как я усилил это оружие, «Закаленный меч», оно досталось мне в награду за выполнение очень трудного квеста. С учетом нынешних характеристик, возможно, это был вообще лучший предмет на уровне — однако не следует упускать из виду, что все равно это «снаряжение начального уровня». Усилить его я смогу еще лишь несколько раз; где-нибудь на третьем-четвертом уровне я сменю его на другой меч, и все начнется по новой.
Из-за всего этого я и не мог понять, почему клиент Арго собирался заплатить такую громадную сумму — 29800 коллов — за этот меч. Если бы мы вели переговоры лицом к лицу, я мог бы спросить его прямо, но это не работает, если я даже имени клиента не знаю.
— …За молчание та персона заплатила тысячу коллов, да?
На мой вопрос Арго спокойно кивнула и сказала:
— Да. Хочешь перекрыть?
— Хмм… кило, да?.. хмм!..
«Деньги за молчание» — сумма, которую Икс, желающий купить мой меч, заплатил Арго, чтобы она не сообщала мне его имени. Если я сейчас предложу 1100 коллов, Арго сразу свяжется с клиентом и проинформирует его, что сумма «за молчание» выросла до 1200 коллов, и спросит, не хочет ли тот перекрыть. В случае ответа «да» уже мне придется решать, заплатить 1300 коллов или нет. Если этот аукцион я выиграю, то узнаю имя моего соперника, но в итоге в деньгах я в этой сделке потеряю. С какой стороны ни посмотри, выглядит полным идиотизмом.
— …Боже ты мой, тебе даже не обязательно продавать информацию, потому что, даже если ты не продаешь что-то, это у тебя все равно бизнес… душа торгаша, блин.
На мою жалобу усатое лицо Арго ухмыльнулось.
— Это и есть настоящий кайф от торговли! Как только я продаю кому-то информацию, тут же рождается новая информация «такой-то купил такую-то информацию»!
В реальном мире для юристов и прочих таких людей, думаю, совершено немыслимо раскрывать посторонним имена своих клиентов; но подобного правила не существовало для крысы, девиз которой — «продавать всю информацию, какую можно продать». Люди, становящиеся ее клиентами, должны быть с самого начала готовы к тому, что и их имена будут проданы; но, поскольку по части добычи информации она не знала себе равных, на это неудобство никто не жаловался.
— …Расскажешь мне, когда какая-нибудь девушка захочет купить мою персональную информацию. Я куплю информацию о ней.
После этих слов я вздохнул. Арго снова весело хихикнула, потом ее выражение лица изменилось.
— Ладно, я передам клиенту, что предложение вновь отвергнуто. И что сделка не состоится в любом случае. Ну, пока тогда, Ки-бо.
Помахав мне рукой, она развернулась и со своей знаменитой «крысиной» быстротой покинула проулок. Следя взглядом, как ее красновато-коричневая шевелюра исчезает в толпе, я лениво подумал: «Вот уж кто точно не погибнет».
После месяца плена внутри смертельной игры SAO я кое-чему научился.
Разницу между жизнью и смертью для игроков обеспечивали несколько ключевых факторов. К ним относились такие, как «носить с собой много зелий» и «знать, когда пора остановиться и уйти из донжона»; но одним из важнейших факторов, отделяющих жизнь от смерти, была непоколебимая вера, что у тебя есть «свой стержень». Можно сказать и другими словами: «свой стержень» — важнейшее оружие игрока в битве за выживание.
В случае Арго это, скорее всего, «информация». Местонахождение опасных монстров, самые эффективные охотничьи угодья — она знает про это все. Ее вера в знание дает ей спокойствие и, следовательно, повышает способность к выживанию.
Для меня же «стержнем» был меч за спиной. Точнее сказать, тот момент дзена, когда тело и меч сливаются в единое целое. Я не вполне достиг такого состояния за все это время, но одна лишь мысль «я хочу, чтобы этот мир стал моим, и я не умру, пока так не будет», поддерживала меня в живых. Я усилил свой «Закаленный меч» на Остроту+3 и на Прочность+3, игнорируя Точность и Быстроту, потому что первые две — это просто численные характеристики, а остальные улучшения меняют чувство меча, чувство взмаха.
Однако это значит…
Рапиристка, которую я повстречал сегодня на переднем крае. Каков ее «стержень»?
Да, я выволок ее из лабиринта, когда она потеряла сознание (использовав прием, о котором никогда в жизни ей не расскажу). Но, с другой стороны, даже если бы меня там не было — уверен, как только появился бы следующий кобольд, она бы сама не заметила, как встала и вновь обрушила на него свой «Прямой выпад», стремительный, как падающая звезда… я просто не мог думать иначе.
Что заставляет ее так отчаянно сражаться, и как ей удалось дожить до сегодняшнего дня? Видимо, она обладала «силой», о которой я ничего не знал.
— …Надо было заплатить Арго пятьсот коллов… — пробурчал я себе под нос, чуть качнув головой.
Беленые стены ветряных мельниц, окружающих Толбану, под лучами послеполуденного солнца отсвечивали оранжевато. Сейчас, должно быть, начало четвертого. Чтобы как следует подготовиться к антибоссовому совещанию, мне для начала надо бы живот чем-нибудь набить.
Совещание начнется в четыре и, вне всяких сомнений, будет проходить бурно.
Потому что сегодня впервые за все время перед множеством обычных игроков появятся люди иного типа — те, кто до сих пор в SAO держались скрытно. Да — между «новичками» и «опытными бета-тестерами» лежит труднозаполняемая пропасть.
«Крыса» Арго продает вообще все, что только может продаваться, и лишь один тип информации отсутствует в ее ассортименте. Это — кто из игроков был бета-тестером. И не только Арго. У всех бета-тестеров, хоть их лица и не такие, как раньше, есть свои предположения, кто еще «из этих» — по именам, по интонациям, — но они никогда не заговаривают об этом друг с другом. Собственно, и сейчас было то же самое. Арго и я — мы оба уверены, что второй — бета-тестер, но мы никогда не заговорим на эту тему, сколько бы световых лет нам ни предстояло преодолеть.
Причина проста. Когда личность бета-тестера раскрывается, его жизнь оказывается под угрозой.
И грозит ему не смерть от монстра в донжоне. Ему грозит «казнь» от игроков-новичков, когда он оказывается вне безопасной зоны. Потому что многие новички уверены, что именно бета-тестеры несут ответственность за гибель двух тысяч человек в первый месяц игры.
И что до меня — я не могу полностью стряхнуть это обвинение.
Глава 4
Меню Асуны в последние три — или четыре? — дня состояло из самого дешевого черного хлеба от NPC-булочника и воды из городского фонтана.
Она и в реальном мире не очень-то наслаждалась едой, а здесь, в виртуальном мире, процесс поглощения пищи был настолько пустым, что это невозможно было описать словами. Сколько бы ты ни съел, ни грамма сахара не доберется до реального тела. По мнению Асуны, гораздо лучше было бы, если бы система пищи, голода и сытости вовсе не существовала. Однако когда твой виртуальный живот какое-то время пустует, чувство голода возникает и не рассасывается, пока что-нибудь не съешь.
Пока Асуна была в донжоне, она усилием воли приглушала ощущение пустоты в животе, но в городе нужды в этом не было. Чтобы отомстить себе за нехватку силы воли, она приобрела самое дешевое, что имелось в наличии, — черствый каравай грубого черного хлеба. Отщипывая и кладя в рот по кусочку, она испытывала странное раздражение из-за того, что вкус оказался не так плох, как она ожидала.
В самом центре Толбаны Асуна села на скамейку возле фонтана и продолжила молча пережевывать хлеб, не снимая капюшона. Хотя каравай был довольно крупный, стоил он всего один колл. Она прикончила уже половину, когда —
— На вид хлебушек вкусный.
Знакомый голос раздался справа. Остановив руку, собравшуюся уже оторвать очередной кусочек, Асуна кинула острый взгляд.