— Но, как я понимаю, сборка задерживается? — спросил эльф в плаще.
— Простите, господин. — Эддху виновато поклонился. — Мы надеемся, что нагоним отставание за три дня.
— Хм. То есть я могу рассчитывать, что вы закончите за пять дней и точно по чертежу?
«Скажи уже, что именно вы там заканчиваете!» — вновь захотелось вмешаться мне.
Я присмотрелся к мужчине в плаще, вызывая цветной курсор. И тогда…
На этот раз вздрогнул не только я, но и, кажется, Асуна.
Курсор был тёмно-багровым, почти чёрным. Оттенок курсора в игре зависел от разницы в уровнях между наблюдателем и монстром, но мне ещё ни разу не доводилось видеть настолько тёмный цвет. Даже «Командир падших эльфов», с которым мы сражались на Третьем уровне, не шёл ни в какое сравнение с этим «господином».
Но у моего персонажа уже шестнадцатый уровень — это даже выше рекомендованного для прохождения Четвёртого уровня. Каков же уровень этого эльфа, если его курсор настолько тёмный? Асуна вцепилась в моё правое плечо, но я даже не заметил, сосредоточенно рассматривая имя.
«N’ltzahh: Fallen Elven General».
Генерал! Чёрт, а это имя я даже не смогу произнести!
Но если охвативший меня ужас никуда не делся, то с лингвистическим затруднением мне помог справиться Эддху:
— Да, господин Нлца. Мы будем вкалывать до смерти, если потребуется.
— Хорошо, Эддху. Я рассчитываю на тебя.
Похлопав подчинённого по могучей руке, генерал Нлца взмахнул плащом и зашагал… прямо в направлении нашего ящика.
Я полностью опустил крышку, ощущая, как на спине выступил холодный пот. Даже в одиночку генерал Нлца доставил бы нам немало хлопот, но сейчас рядом с ним стояли восемь воинов и Эддху — не факт, что воин, но однозначно силач. Шансов победить такую армию в честной битве практически не было, так что, если нас найдут, придётся выпрыгивать из ящика, прорываться направо к лестнице и уносить ноги с базы.
Звуки раздражающе неторопливых шагов генерала прекратились всего в трёх метрах от ящика. Им на смену вновь пришёл голос Нлцы, холод которого просачивался даже сквозь толстую деревянную крышку.
— Всё-таки как же это глупо! В глубокой древности священные древа лишили нас своих благословений, но мы по-прежнему связаны запретами нашей расы.
На эти горькие слова ответил не Эддху, а какая-то женщина, в чьём голосе под сладостью скрывалась угроза:
— Да… Если бы не глупые запреты, нам бы не пришлось заключать сделку с грязными людишками ради этих материалов.
— Не стоит так говорить, Кайсала. Пока что мы будем платить им столько золота, сколько попросят. Но как только мы соберём все заветы и откроем дверь святилища, человечество лишится даже последней, самой сильной магии, которая у них осталась…
— Разумеется, господин. Долгожданный час неумолимо приближается.
— Именно. Прямо сейчас мы должны как можно скорее вернуть завет, который упустил командир особого отряда. Мы начнём операцию через пять дней, как только будем готовы. Я многого жду от вас.
Деревянная крышка содрогнулась от хора сильных голосов, ответивших на слова генерала воинственным кличем. Звуки шагов постепенно растворились вдали, лязгнула закрывающаяся дверь, но я оставался на месте, изо всех сил стараясь сохранить в памяти все детали разговора, чтобы потом, когда выберемся отсюда, в точности его записать. Оно того стоило, потому что падшие эльфы только что поделились с нами ценнейшими сведениями. Ещё во время бета-теста я слышал о заветах и святилищах — ключевых понятиях в эльфийской кампании, — но ещё ни разу никто не говорил о них так подробно. Кстати, я не помнил, чтобы натыкался на генерала Нлцу в бете. Кто же он?..
— Слушай…
— Может, это и есть настоящий лидер падших?..
— Слушай, Кирито.
Асуна рукой ткнула меня в плечо, выдёргивая из раздумий.
— А? Чего?
— Что значит «чего»? Долго ты ещё так будешь?..
— Ой, прости… — легкомысленно ответил я, повернув голову направо…
И лишь тогда понял, в каком пикантном положении оказалась моя правая рука.
— Пре!..
Я впопыхах попытался извиниться, но проглотил язык. Несмотря на мои попытки как можно скорее выдернуть руку, застрявшую в пространстве между новеньким нагрудником Асуны и её блузкой, за спиной совершенно не было места для отступления, поэтому все мои попытки лишь вызывали новые мягкие и упругие ощущения, никак не помогая исправить ситуацию.
— Да прекрати уже дёргаться!
— Я сейчас, быстро! Ой, что-то не получается.