«Нет, не медли. Он только этого и ждёт».
Моё предсказание обратилось в реальность через долю секунды.
— А-ха-ха-ха-ха!
Внезапно Крадил рубанул снизу вверх своим мечом — я и не заметил, когда он успел его подобрать.
Рапира Асуны со звоном вылетела у неё из руки.
— Ай?!
Асуна вскрикнула и потеряла равновесие; над её головой мелькнула стальная вспышка.
— Сублидер, кака-а-ая же ты наивная!
С этим безумным воплем Крадил, не медля, нанёс удар сверху вниз; меч прочертил багровую световую линию.
— А-а-а!!!
На этот раз кричал я. Паралич наконец сошёл; изо всех сил прыгнув вперёд, я пролетел несколько метров, после чего правой рукой оттолкнул Асуну в сторону, а на левую принял удар меча Крадила.
«Хрясь».
С этим неприятным звуком моя левая рука чуть ниже локтя оказалась перерублена. Под полосой хит-пойнтов замигала иконка, сигнализирующая о потере части тела. Кроваво-красные лучи света вырывались из обрубка левой руки; в то же время ладонь правой распрямилась…
Я воткнул её в сочленение массивных доспехов Крадила. Засияв жёлтым, она с влажным ощущением вошла Крадилу в живот.
Навык рукопашного боя нулевой дальности «Объятие» снял оставшиеся двадцать процентов хит-пойнтов Крадила. Тощее тело, прилепившееся к моему, содрогнулось в конвульсии, затем, внезапно лишившись сил, осело.
Его двуручник с лязгом упал на землю. Рядом с моим левым ухом раздался хриплый голос:
— Ты… убийца… — и Крадил усмехнулся, издав что-то вроде «ху-ху».
Его тело разлетелось на множество стеклянных осколков. Холодная сила рассыпающихся полигонов оттолкнула меня, и я упал на спину.
Какое-то время моё измученное, застывшее сознание отмечало лишь свист ветра.
Затем я услышал звук неверных шагов по гравию. Обернувшись, я увидел идущую ко мне хрупкую девушку с пустым выражением лица.
Пошатываясь и глядя в землю, Асуна подошла ко мне и рухнула на колени, словно марионетка, у которой перерезали нитки. Она потянулась ко мне правой рукой, но вдруг отдёрнула её, так и не прикоснувшись.
— Прости меня… Из-за меня… Это всё из-за меня…
Асуна выдавила эти слова дрожащим голосом; её выражение лица рвало мне сердце. Слёзы текли из больших глаз и искрящимися алмазами падали на землю. Мне с трудом удалось выжать хоть что-то сквозь пересохшее горло.
— Асуна…
— Прости меня… Я… никогда больше… не… подойду к Кирито-куну.
Напрягшись изо всех сил, я выпрямил тело, наконец-то вернувшее себе прежнюю чувствительность. Меня по-прежнему переполняло неприятное ощущение от того огромного урона, который я получил, но всё же я обнял Асуну здоровой правой рукой и искалеченной левой. Затем я накрыл её красивые розовые губы своими.
Асуна напряглась и попыталась отпихнуть меня, но я сжимал её маленькое тело крепко, изо всех оставшихся у меня сил. Вне всякого сомнения, сейчас должен был сработать код, сигнализирующий о нарушении правил приличия. Наверняка прямо сейчас перед Асуной появилось системное сообщение, и если она нажмёт «ОК», то меня немедленно телепортирует в тюремную зону Чёрножелезного дворца.
Но я не разжимал рук. Оторвавшись от губ Асуны, я провёл щекой по её щеке и уткнулся лицом ей в шею. Затем я прошептал:
— Вся моя жизнь принадлежит тебе, Асуна. Я весь твой. Я буду с тобой до самого конца.
Я притянул Асуну ещё ближе левой рукой, которая должна была сохранить статус «потери части тела» ещё в течение трёх минут. Асуна сделала дрожащий вдох и прошептала в ответ:
— Я… я тоже буду тебя защищать. Я всегда буду тебя защищать. Поэтому…
Продолжить она не смогла. Мы просто сидели друг у друга в объятиях, и я слушал, как она всхлипывает.
Тепло наших тел начало потихоньку растапливать моё замёрзшее сердце.
Глава 16
Асуна рассказала, что следила за нами по карте, пока ждала меня в Грандуме.
Едва сигнал Годфри пропал, она пулей вылетела из города и за каких-то пять минут преодолела пять километров, на которые нам потребовался час. Когда я указал, что даже с её высокой ловкостью эта цифра превосходит все мыслимые пределы, Асуна ответила с лёгкой улыбкой:
— Это сила любви.
Вернувшись в штаб-квартиру гильдии, мы доложили Хитклифу обо всём, что случилось, и заявили, что нам нужен отпуск. Когда Асуна обосновала это требование «недоверием к гильдии», Хитклиф какое-то время молча раздумывал, потом всё же дал нам своё разрешение. Напоследок, загадочно улыбнувшись, он произнёс:
— Но вы всё равно вернётесь на передний край, и скоро.
Мы вышли из штаб-квартиры, когда уже наступил вечер, и, держась за руки, отправились на главную площадь.