— П-погодите. Выращивали? Кем были родители? Неужели существующие ИИ?
— Мы подумывали поручить эту работу ИИ, на котором работают NPC «Семени», но он, при всех его достоинствах, всё-таки не способен воспитывать детей. В первом поколении родителями были живые люди. Четверо мужчин и женщин из нашего персонала восемнадцать лет внутреннего времени STL отыгрывали семейные крестьянские пары. В конце концов мы заблокировали им память о тех событиях, но эксперимент потребовал от них невероятного терпения. Никаких премий не хватит, чтобы полностью с ними расплатиться.
— Да что вы, мне казалось, им там было весело, — беззаботно вмешался Хига.
Ринко окинула мужчин потрясённым взглядом.
— Восемнадцать лет?.. — кое-как выдавила она из себя. — Да, я слышала, что внутри «Соул Транслейтора» по ощущениям проходит больше времени, чем на самом деле… но сколько за эти годы прошло в реальности?
— Одна неделя, плюс-минус, — не раздумывая ответил Хига, чем вновь потряс Ринко.
Восемнадцать лет — это примерно девятьсот сорок недель. Получается, что множитель времени STL может достигать тысячи.
— Т… то есть вы хотите сказать, что их мозги без каких-либо проблем работали в тысячу раз быстрее, чем обычно?
— STL ускоряет не сам мозг, а напрямую фотоны, из которых состоит сознание. Мы действуем в обход всех физиологических процессов: нет электрических импульсов, которые заставляют нейроны вырабатывать нейромедиаторы. Теоретически сознанию можно выставлять какую угодно частоту — мозг таким образом повредить невозможно.
— Получается, предела нет?..
FLA — функция ускорения времени — вкратце описывалась в справке о «Соул Транслейторе», которую Ринко прочитала перед визитом, однако числа, которые она услышала сейчас, всё равно лишили её дара речи. До сих пор она считала, что величайшее достижение STL — успешное копирование человеческой души, но ускорение сознания — прорыв не меньших масштабов. С его помощью любая работа, которую можно выполнять в виртуальном мире, становится бесконечно эффективной.
— Однако… мы пока не знаем, вскроются ли какие-нибудь другие сложности, поэтому пока что не поднимаем множитель выше полутора тысяч, — охладил потрясённую Ринко немного подавленный голос Такэру Хиги.
— Другие сложности?
— Есть мнение, что у души есть своя, отдельная продолжительность жизни, не связанная с жизнью мозга…
Ринко не поняла, о чём речь, и недоумённо наклонила голову. Хига посмотрел на Кикуоку, будто спрашивая, можно ли развивать эту тему. Подполковник поморщился так, словно в конфете попалась кислинка.
— Это пока только гипотезы, — пояснил Кикуока. — Если вкратце, их суть в том, что у наших с вами флактлайтов есть информационный предел вместимости. Если его перейти, структура начнёт разрушаться. Проверить и доказать это мы никак не можем, но, чтобы не рисковать, ограничиваем множитель FLA.
— Иначе говоря, даже за неделю реального времени душа может состариться на все те десятки лет, которые она провела внутри машины? Это ведь на корню убивает всю пользу от ускорения. Разве нет никакого решения? — спросила Ринко, поддавшись привычкам исследователя.
— Э-э-э… ну-у, теоретическое… — на этот раз поморщился Хита. — Или, точнее, предполагаемое решение есть. Если носить на себе этакий портативный STL, то через него можно сохранять все накопленные под ускорением воспоминания на внешнем носителе, не расходуя ресурсы собственного флактлайта. Однако на сегодняшний день уменьшить STL до таких размеров невозможно, к тому же у этого метода есть огромный недостаток: если устройство снять, все воспоминания об ускорении мигом исчезнут.
— Это уже не «предполагаемое» решение, а что-то из области фантастики. Разгон мозга, память на внешнем носителе… где всё это было, когда я экзамены сдавала? — проворчала Ринко, качая головой. Затем она поймала отклонившуюся от курса мысль и вернулась к теме. — Короче говоря, прямо сейчас избежать переполнения флактлайта невозможно. А значит… т-так, погодите. Уважаемый Кикуока, вы, кажется, только что говорили о том, что некоторые ваши сотрудники восемнадцать лет провели внутри STL, воспитывая архетипы душ. Что насчёт их флактлайтов? Их интеллект начнёт деградировать на восемнадцать лет раньше срока?
— Нет-нет-нет, такого не будет… надеюсь.
«Надеюсь?!»
Ринко вперила взгляд в Кикуоку, но тот даже бровью не повёл, продолжая объяснять:
— Измерив объём флактлайта и скорость его заполнения, мы оценили продолжительность жизни души примерно в сто пятьдесят лет. Другими словами, если каким-то образом поддерживать идеальное здоровье и чудом избежать заболеваний мозга, можно сохранять ясность мышления до столь преклонного возраста. Но мы, понятное дело, столько не живём. Если взять верхнюю границу продолжительности жизни, даже тридцать лет внутри STL ничего не испортят.