Навряд ли дело в том, что среди местной аристократии сплошь аскеты. Насколько я успел разобраться, настоящая причина кроется в «ресурсе пространства» — удивительном понятии, которое существует только в Андерворлде. Суть в том, что некая система ограничивает количество объектов, которые могут быть созданы в определённой зоне за определённый промежуток времени. Другими словами, собирать урожай, разводить скот, охотиться на дичь и ловить рыбу можно только до некоего порога.
Если бы знать присваивала ограниченные запасы еды этого мира и не делилась с простолюдинами, те начали бы голодать и терять очки Жизни. Однако запрет на уменьшение без веской причины Жизни других людей прописан в Кодексе, с которым не могут спорить ни аристократы, ни даже императоры. Поэтому с давних времён в этом мире действует строгое табу на любую жадность в отношении еды, необходимой для поддержания Жизни… ну, насколько я понимаю.
Но хотя аристократы непривередливы в еде, далеко не всех их можно назвать образцами для подражания.
— Разве вам не обидно, мой дорогой Райос! — вдруг раздался голос за нашими спинами, и мы с Юджио резко помрачнели. — Мы потратили столько усилий, чтобы навести в столовой чистоту и блеск, а некоторые приходят сюда только к самому ужину!
Нарочито громкому голосу ответил другой:
— Ну что ты, Гумберт. Наверняка пажам тоже приходится нелегко, просто мы об этом не знаем.
— Ха-ха, это вы точно подметили. Я слышал, пажи должны исполнять любые приказы наставников, какими бы они ни были…
— Трудно даже представить, чем приходится заниматься пажам, которые прислуживают простолюдинам или представителям опозорившихся семей!
Они говорили как можно громче, надеясь, что я отреагирую. Поэтому я полностью сосредоточился на еде, решив не оборачиваться, хотя спокойнее от этого не становилось. Ладно бы они оскорбили только нас двоих, но они явно намекали и на Голгороссо — наставника Юджио, и на мою наставницу Сольтилину.
Хотя это ещё не было вершиной их язвительности. Самая острая шпилька кроется в словах «некоторые приходят сюда только к самому ужину». В столовой ужинают все двенадцать пажей, но только мы с Юджио появились здесь в последнюю минуту, так что реплика имела вполне конкретных адресатов.
Подобных мерзавцев хватало и в Заккарии. Тот же Игом Заккарит, с которым я сражался во время турнира мечников, продемонстрировал недюжинное коварство. Однако изворотливость и хитрость тех, кто недолюбливал нас в академии, впечатляла меня куда больше. Во многом благодаря их тщательно продуманным оскорблениям я уже почти перестал считать местных жителей искусственными флактлайтами, вернее, искусственными интеллектами.
— Терпеть осталось недолго, Кирито… — прошептал Юджио, жуя булочку.
Я понял, что он хотел сказать: «Как только станем курсантами — будем жить отдельно от них». Юджио нечасто выражался настолько смело, но сейчас для этих слов у него были все основания.
В начале каждого учебного года двенадцать элитных курсантов выбирают себе по пажу из числа тех младших кадетов, которые лучше всего сдали вступительные экзамены.
Пажи освобождаются от повседневной работы вроде уборки общежития или чистки экипировки, зато вместо этого отправляются после занятий к своим курсантам-наставникам, убирают их комнаты, выполняют все их прихоти и тренируются с ними.
Несмотря на громкое возмущение парочки аристократов, сами они не стали пажами только потому, что сдали вступительные экзамены хуже нас с Юджио. Даже сейчас по успеваемости они где-то двадцатые-тридцатые, и Юджио разумно предполагал, что вступление в ряды элитных курсантов им не светит.
«А вот я что-то не уверен…» — мелькнула в моей голове мысль, и я приподнял правой рукой нож. На его серебристой поверхности отразилось происходящее за нашими спинами.
Два парня сидели за столом неподалёку от нас, без конца о чём-то болтали и иногда ехидно косились в нашу сторону. Левого, с зачёсанными назад пепельно-серыми волосами, звали Гумберт Жижек. Аристократ четвёртого ранга, если я не ошибаюсь. Правый — блондин с длинными волнистыми волосами до середины спины. Это Райос Антинус, старший сын знатной семьи третьего ранга. В академии нет отпрысков семей первого ранга (таким важным шишкам нанимают личных инструкторов), и даже аристократов второго ранга вроде Воло Ливантина крайне мало, так что третий ранг — это весьма солидно.