Там же он повстречал рубщика, старину Гаритту, — точнее, тогда-то он вряд ли был «стариной». Вдохновлённый крепостью дерева, Садоре решил отломить от Гигас Сида хотя бы тоненькую веточку, чтобы сделать из неё меч. При помощи Гаритты он взобрался по стволу на первую попавшуюся ветку и попытался отпилить её напильником, но за три дня и три ночи не смог даже поцарапать кору.
Наконец Садоре признал поражение и сдался, напоследок попросив Гаритту сообщить, если дерево однажды срубят. Мол, тогда он снова придёт сюда, чтобы на этот раз взять ветку.
И Гаритта исполнил просьбу, пусть и не совсем так, как ожидал Садоре.
В марте прошлого года мы с Юджио наконец-то добрались до Центории и посетили эту лавку по просьбе старины Гаритты. Когда я показал Садоре ветку с самой верхушки Гигас Сида, тот минуты три хватал ртом воздух, минут пять изучал её и наконец сказал: «Дай год. За год я превращу эту ветку в невероятный меч, с которым не сравнятся даже божественные артефакты рыцарей единства».
Сегодня, седьмого марта триста восьмидесятого года по календарю мира людей, этим словам исполнился ровно год. Мы с Юджио вновь пришли в ювелирную лавку, где нас встретил краснолицый хозяин.
— Т-так что… меч готов? — прервал я бесконечный поток ворчаний Садоре.
Ювелир поджал губы, почесал седую бороду и смерил меня взглядом. Наконец он фыркнул и полез под прилавок. На свет появился длинный узкий свёрток. Садоре напряг все мышцы, поднял его и с грохотом поставил на прилавок.
— Парень, — одну руку ювелир оставил на свёртке, второй ещё раз почесал бороду. — Мы с тобой, кажется, ещё не обсудили плату.
— Ой, — невольно вырвалось у меня.
Поскольку академию мечников содержит Империя, денег за обучение в ней не требуют, однако весь этот год я каждый нерабочий день выбирался в город за вкуснятиной и прочими покупками, так что денег, оставшихся от службы стражем Заккарии, осталось всего ничего. Более того, я даже представить не мог, во сколько обойдутся услуги ювелира, тем более что я загрузил его на целый год и заставил израсходовать несколько дорогих точильных камней.
— Не волнуйся, Кирито. Я на всякий случай взял все свои деньги, — шепнул Юджио за моей спиной.
Приятно, конечно, но его слова всё равно не избавили меня от зловещего предчувствия. Что, если всех наших денег не хватит? Будет ли это нарушением Кодекса Запретов? Не примчатся ли сюда полиц… тьфу, рыцари единства и не посадят ли в тюрьму?
— В принципе, я готов отдать его бесплатно… — произнёс Садоре после длинной паузы.
Мы с Юджио уже начали выдыхать, и тут…
— Но только в том случае, — продолжил ювелир, — если ты сможешь совладать с этим чудищем. Отчасти я в тебя верю, ведь ты сумел дотащить невероятно тяжёлую ветку от северной границы Империи до самой Центории, но… Учти: когда я закончил меч, он стал только тяжелее. Благодаря благословению Террарии кузнецы и ювелиры могут носить даже очень тяжёлые мечи, но этот, честно говоря, мне не по силам.
— Чудище, говорите?.. — прошептали, опуская взгляд на свёрток.
Даже сквозь плотную ткань я ощущал невероятную, искажающую пространство мощь клинка. Меч звал меня, а может, это я сам тянулся к нему… но что-то мешало довериться этому тяготению.
Два года назад мы с Юджио покинули деревню под первые раскаты весенней грозы. С пояса моего напарника свисал меч «Голубая роза», ныне дремлющий в выдвижном ящике под его кроватью в академии. Я же нёс на спине только что срубленную ветвь Гигас Сида. Когда старина Гаритта велел отнести её ювелиру Садоре, я на секунду задумался, не лучше ли будет навсегда закопать эту чёрную ветвь прямо в лесу.
Я всё ещё не понимал, что на меня нашло. Очевидно, нам на двоих будет куда удобнее иметь два клинка вместо одного. Второе оружие, равное по силе «Голубой розе», должно было только обрадовать, а не внушить страх.
Рассудок легко пересилил смутные опасения; я донёс ветвь Гигас Сида до Центории и вручил её Садоре. Прошёл год, она превратилась в меч и ждала моего прикосновения под плотной тканью.
Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул и поднял левую руку. Сжав свёрток ладонью, я первым делом попробовал поставить его вертикально. Рука ощутила внушительную плотность материала, однако по весу клинок недалеко ушёл от «Голубой розы».
Садоре ничем не перевязал свёрток, так что ткань начала падать под собственной тяжестью и обнажила рукоять меча.
Нехитрое, похожее на грузик, навершие. Узкие полоски кожи, плотно намотанные на рукоять. Маленькая гарда — Садоре не стал делать её отдельно и вырезал из той же ветви. Я легко узнал древесину Гигас Сида по чёрному цвету и блеску. Кожу для обмотки Садоре тоже взял чёрную и блестящую. Той же кожей он отделал ножны, в которых покоился клинок.