Будь я в Айнкраде, система уже прервала бы навык мечника из-за неправильного типа оружия. Однако когда я взялся за меч двумя руками, исчезающий голубой свет «Вертикального квадрата» вдруг зажёгся с новой силой, слился с золотым светом меча и яростно завихрился.
Почему-то от всех этих превращений мне вспомнился истинный облик меча — Гигас Сида, или «Гигантов кедр», высившийся некогда к югу от Рулида. Триста лет чёрный великан стоял несокрушимым, впитывая в себя силу земли и солнечного света.
«Воспоминания меча…» — ожили слова в моих ушах, но в следующий миг их заглушил мой собственный рык:
— О-о-о-о-о-о!!!
Я выжал все силы из своего тела и разума… и сделал шаг вперёд.
Когда нога опустилась, энергия, собравшаяся в точке соприкосновения клинков, взорвалась, превысив предел плотности.
Нас с Воло отшвырнуло в разные стороны так, словно у какого-то незадачливого ученика сорвалось сложное теплородное заклинание. Но мы оба упрямо отказались падать, нагнулись вперёд и заскользили по деревянному полу. Доски дымились от трения крепких кожаных подошв. Мы с Воло с трудом остановились у самых границ боевой зоны, оставив перед собой длинные полосы жжёного дерева.
И замерли с поднятыми мечами. «Лавина» Воло завершилась, оранжевый свет быстро гас, однако мой «Вертикальный квадрат» продолжался, хоть я и держал меч двумя руками.
— Сэйя-а-а!!! — выкрикнул я и оттолкнулся от пола, отводя меч за спину для последнего, четвёртого удара. Лезвие описало в воздухе ярко-голубую дугу, приблизилось к груди принявшего защитную стойку Воло, пронеслось мимо, слегка оцарапав ткань, и едва успело остановиться у пола.
«Вертикальный квадрат» не рывок, он не помогает добежать до противника. Я мчался, как только мог, но не успел пересечь боевую зону от края до края.
Мы с Воло оказались почти вплотную друг к другу. Наши взгляды встретились… и тут короткую паузу прервал резкий возглас:
— Довольно!
Я машинально отпрыгнул подальше от противника и опустил клинок. Воло тоже вышел из боевой стойки.
Лишь после этого я озадаченно повернулся, гадая, кто вдруг вмешался в ход состязания, которое, по словам старшего курсанта, должно было пройти без судей. А когда увидел, что голос принадлежал заведующей общежитием младших кадетов Азурике, то вовсе обомлел.
Почему она, даже не будучи учителем, взяла на себя роль судьи? И почему Воло послушался её команды?
Я застыл истуканом, сбитый с толку двумя этими вопросами. Не поднимая меча, слева ко мне подошёл старший курсант и тихо пояснил:
— Я не мог не подчиниться её решению.
— Э-э… почему?
— Именно она была первым клинком Нолангарта в Едином Турнире четырёх Империй семь лет назад.
— Что-о?!
Вытаращив глаза, я уставился на Воло Ливантина. Одержимый блеск покинул его глаза, и он снова стал похож на монаха.
— На этом твоё наказание окончено, кадет Кирито, — кивнул он мне. — Постарайся впредь больше никого не пачкать.
С этими словами он убрал клинок в ножны на левом боку и развернулся. Фигура в бело-синей форме неспешно пересекла зал, исчезла в проёме…
И по всему помещению разнеслись оглушительные овации. Я ошалело посмотрел по сторонам и увидел, что рукоплещут все ученики и учителя, которых уже успело собраться около сотни. В самом первом ряду с невозмутимым лицом хлопала Азурика, а неподалёку со слезами на глазах аплодировал Юджио. Глядя на него, я вскинул в воздух левый кулак. Рядом с ним стоял и его наставник, великан Голгороссо, — и когда он только объявился?
Наконец я посмотрел на меч в своей руке и увидел, что тот уже уменьшился до обычных размеров. Но стоило мне со щелчком вернуть его в ножны за спиной…
…Как кто-то звонко хлопнул меня по плечам. Я аж подскочил от неожиданности. Чьи-то руки грубо развернули меня, и я увидел перед собой лицо Сольтилины. Как и у Юджио, оно было перекошено от ужаса.
— Я думала, он разрубит тебя… — произнесла она тихим, хриплым голосом, который наверняка услышал один только я.
— Да… — я кивнул. — Я тоже так думал.
— Но ты всё равно не признал поражение… Какой же ты дурак.
Она зажмурилась, и длинные ресницы задрожали. Однако Лина, видимо, кинула успешный спасбросок против слёз. Она глубоко вдохнула, открыла глаза, и я неожиданно увидел в тёмно-синей пучине нежный свет.
— Ты сражался достойно… нет, великолепно, Кирито. Прими мою благодарность. Жаль, конечно, что зрелище досталось не только мне. Но ты исполнил обещание и показал всё, на что способен. Спасибо.
— Э-э, н-но ведь я не победил…