Всего через год — нет, уже через десять месяцев — они выпустятся из академии, и вот тогда придётся захватить два первых места любой ценой, иначе плакали приглашения на имперский турнир боевых искусств. Правда, на вступительных экзаменах Кирито занял седьмое место, а Юджио — восьмое, так что прогресс вроде бы налицо. Но не так-то просто сохранять оптимистичный настрой при мысли, что нужно обойти ещё четверых.
Тем не менее Кирито ничуть не беспокоился. Он будто считал, что решающую победу они одержали ещё тогда, став элитными курсантами. Причём его уверенность была вполне объяснима. После начала учебного года позиция курсантов в рейтинге определяется уже не суммой оценок на экзаменах, а результатами ежеквартальных турниров. В них курсанты сражаются не с учителями, а друг с другом, значит, можно не думать об оценках и сосредоточиться на турнирных победах.
Два с половиной месяца назад, ещё будучи младшим кадетом, необыкновенный во всех смыслах напарник Юджио умудрился одержать блистательную победу в поединке со старшим курсантом. Точнее, судья объявил ничью, но на самом деле Кирито однозначно победил. Причём его противником был мастер чудовищно сильных ударов, сын аристократов второго ранга, из поколения в поколение преподававших фехтование имперским рыцарям.
Поскольку Юджио уже два года учился у Кирито премудростям одному ему известного айнкрадского стиля, то и он был более-менее уверен в своих силах. Другое дело, что в нём не было беззаботности напарника. Даже накануне письменного экзамена Юджио не мог махнуть рукой на ежедневную тренировку.
Как правило, они тренировались вместе. Но сегодня Кирито заперся у себя до завтрашнего утра, поэтому Юджио взял свой деревянный меч и вышел из комнаты.
С внутренней стороны коридора, кольцом идущего по общежитию, сквозь все этажи протянулся атриум через круглое окно в его потолке сейчас виднелся алый закат. Таких роскошных архитектурных деталей не было не только в его родном Рулиде, но даже и в Заккарии: паркет под ногами выложен из отполированной благородной древесины, а по стенам развешаны картины с эпизодами из имперской истории.
«Если бы я рассказал дома братьям, что имею личную прислугу и живу в таком красивом здании, они бы ни за что не поверили», — подумал Юджио, шагая по коридору.
Да, они заслужили звание элитных курсантов, и всё же удивительно, что учеников академии так балуют. В какой же роскоши должны жить сильнейшие мечники Единого турнира, не говоря уже о рыцарях единства, у которых власти больше, чем у императоров?
— Тьфу, что это я!.. — Юджио стукнул себя по голове взваленным на плечо мечом.
Он провёл в академии больше года и постепенно начал привыкать к новой жизни. Но порой вздрагивал, когда понимал, что почти забыл чувства, с которыми покидал деревню. Нет, он сюда поступил не для того, чтобы прослыть великим мечником и обрести деньги и славу!
— Алиса… — прошептал он дорогое сердцу имя.
Жизнь в общежитии, победы на ежеквартальных турнирах и даже борьба за титул рыцаря единства — всё это не более чем шаги на пути к возвращению златовласой подруги детства, запертой где-то в Центральном соборе Церкви Аксиом.
Юджио спустился на первый этаж по северной лестнице и вошёл в пристроенный к общежитию тренировочный зал. Им тоже могли пользоваться только элитные курсанты. Когда Юджио был младшим кадетом, ему приходилось размахивать деревянным мечом либо вместе со всеми в главном зале, либо на старой площадке под открытым небом. Сейчас же в его распоряжении было это светлое просторное помещение, причём столько времени, сколько он мог себе позволить.
За дверью в конце короткого коридора Юджио встретил приятный запах свежих половых досок, которые в этом зале меняют каждую весну. Он остановился, чтобы глубоко вдохнуть, но пришлось прерваться: в воздухе висел едва уловимый, но стойкий аромат парфюма.
Юджио сквозь маленькую раздевалку прошёл в зал, и неприятное предчувствие подтвердилось. Двое учеников, стоявших в самом центре помещения, заметили Юджио, повернулись и скривились. Видимо, они как раз отрабатывали приёмы: один застыл с занесённым мечом, а другой менял положение ног. После секундного замешательства оба резко опустили руки.