Благодаря этому зрелищу Юджио наконец догадался, что я задумал.
— Погоди, Кирито, ты хочешь, чтобы каждый тянул на себя?
— Ага! У цепей одинаковый приоритет, так что по-хорошему они должны уменьшать друг другу Жизнь. Сейчас и узнаем. Бери в обе руки.
Юджио всё ещё поглядывал на меня недоверчиво, однако послушно взял свисающую цепь обеими руками и присел. Я сделал то же самое.
— Только сначала…
Я нарисовал знак левой рукой и снова вызвал окно цепи.
Если бы мы попытались перетереть цепи такой толщины в реальном мире, то в лучшем случае смогли бы их слегка поцарапать. Но здесь, в Андерворлде, не действуют законы физики реальности. Подобно тому, как артефактная «Голубая роза» смогла срубить дерево четырёхметровой толщины за каких-то несколько дней, достаточно сильное столкновение двух объектов обязательно повреждает тот, у которого ниже приоритет.
Мы переглянулись, подстроились друг под друга и дёрнули изо всех сил за толстые цепи.
В темнице раздался глухой лязг. Юджио оказался настолько силён, что я едва успел упереться в пол ногами, чтобы не улететь вперёд. При этом он не собирался ослаблять хватку, так что вскоре первоначальная цель отошла на второй план — мы перетягивали цепь, просто соревнуясь в силе.
Из перекрестия цепей раздавался неприятный скрежет, и то и дело вылетали оранжевые искорки. Не ослабляя хватки, я вытянул голову и поглядел в открытое окошко.
— О!
Мне захотелось вскинуть кулак, однако руки были заняты, так что пришлось ограничиться гримасой. Двадцать тысяч единиц убывали так быстро, что единицы сливались в сплошное пятно и даже десятки исчезали с умопомрачительной скоростью. Такими темпами Жизнь цепи закончится уже через несколько минут. Я стиснул зубы и напрягся ещё сильнее, соревнуясь с Юджио.
Наш метод требовал наличия двух цепей и двух узников с достаточно высокими объектными полномочиями — параметр, примерно соответствующий показателю силы в SAO. Вот почему одиннадцатилетняя Алиса, брошенная сюда восемь лет назад, не смогла бы сбежать таким же образом.
Потом её доставили на допрос и что-то с ней сделали. Если Алиса-рыцарь и Алиса-девочка — один и тот же человек, значит, ей ограничили память и каким-то образом превратили в верного пса Церкви Аксиом…
Я настолько погрузился в размышления, что чуть не забыл об одной важной вещи. Ведь я вызвал окно не просто так, а чтобы успеть остановиться незадолго до того, как Жизнь цепи иссякнет, потому что иначе…
В камере раздался громкий звонкий лязг, не похожий на скрежет. И не успел я ни о чём подумать, как нас с Юджио отшвырнуло в разные стороны. Мой затылок ударился о толстую стену.
Долго ещё я лежал, свернувшись на полу, и держался за голову, борясь с головокружением и болью, точно воссозданными силами STL. Когда же боль наконец улеглась, я взглянул на решётку, опасаясь, что тюремщик всё слышал, но, к счастью, в коридоре было тихо. Облегчённо выдохнув, я встал на ноги.
Юджио поднялся почти одновременно со мной, потирая затылок левой рукой.
— У-у… — простонал он. — Я сейчас сто Жизни потерял.
— Считай, что дёшево отделался. Смотри!
Я вытянул правую руку, показывая свисающие с браслета звенья цепи. Мы успешно разорвали её, оставив на моей руке лишь где-то мер и двадцать санов… тьфу, метр и двадцать сантиметров. На полу валялись четыре металлических обломка в форме подковы — звенья, которые сломались, не выдержав давления. Прямо на глазах они тихо рассыпались и исчезли.
Мне стало интересно, и я вызвал окно цепи, свисающей у меня с руки. Как ни странно, оно показывало 18000 — почти столько же, сколько и было. Я ожидал, точнее, надеялся, что после обнуления Жизни обе цепи исчезнут целиком, но поскольку они делятся на звенья, тут, видимо, свои правила — они не пропадают, а разделяются на две новые.
Пока я раздумывал над тонкостями этого мира, Юджио осмотрел свою цепь, пожал плечами и заговорил:
— Ну ты придумал… Никогда мне не стать таким же безрассудным, как ты, Кирито.
— Хе-хе, это мой девиз: безответственность, безбашенность, безрассудство! Правда, вот с этим я уже ничего не сделаю…
Да, мы избавились от трёхмеровой… тьфу, трёхметровой привязи, но как быть со стальным хвостом, свисающим с правой руки, — ума не приложу. Можно устроить ещё одну перетяжку, но она лишь укоротит цепи, не сломав их полностью.
— Придётся ходить так. Правда, они тяжёлые, но не будут мешать, если намотать на руку, — Юджио тут же принялся наматывать хвост на предплечье.
Не придумав ничего лучше, я последовал его примеру — скоро у нас получились «кольчужные нарукавники». Мы переглянулись и усмехнулись.